Читать «КУРОПАТЫ: СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ» онлайн - страница 118

Допрошенный в качестве свидетеля Вертеев Григорий Спиридонович показал, что, работая с 1935 года в милиции г. Борисова Минской области, он видел, как работники местного районного отделения УГБ НКВД БССР арестовывали руководителей города, которые сначала содержались в местной тюрьме, а затем перевозились в Минск.

По словам Вертеева, дальнейшая судьба этих людей ему не известна, но в Борисове и его окрестностях в довоенные годы приговоры в отношении осужденных к высшей мере наказания в исполнение не приводились.

В процессе расследования установлена и допрошена Такушевич Е. 3., 1916 года рождения, — вдова Такушевича К. Н., который в 30-х годах работал в органах ОГПУ — НКВД БССР.

В 1937 году муж был неожиданно арестован, находился под стражей до 1940 года, после чего выслан в Тобольск, где в 1942 году добился освобождения.

Такушевич Е. 3. пояснила также, что, возвратившись домой, муж ей рассказывал о применении к нему во время расследования дела сотрудником НКВД БССР Саголовичем физического воздействия и других незаконных методов следствия.

…Согласно данным учетно-архивного отдела КГБ БССР, Саголович в июне 1938 года совместно с Писаревым учинил «конвейерный» допрос арестованного Андреева 3. Д., который продолжался 43 часа. После этого Андреев признался, что является агентом польской разведки, и по постановлению особой тройки НКВД БССР 3 ноября 1938 года расстрелян.

Будучи допрошенным, Саголович, 1909 года рождения, показал, что, работая с 1933 по 1939 гг. в органах ОГПУ — НКВД БССР, применял по указанию руководства к подследственным, в том числе и Такушевичу, такие незаконные методы расследования, как избиения, угрозы, многочасовые изнурительные допросы.

Саголович пояснил: «Наш отдел в основном занимался делами так называемых перебежчиков из Западной Белоруссии… В таких перебежчиках в то время видели, как правило, шпионов… Во время их допросов (с применением физических методов воздействия) многие признавались в том, что они были завербованы польской разведкой, называли своих знакомых и родственников, проживающих в БССР, говорили, что они тоже завербованы дефензивой. Таких людей также арестовывали. Многие из них во время применения вышеуказанных методов сознавались. Мы верили таким признаниям, хотя объективно перепроверить их было нельзя».

По словам Саголовича, большинство таких перебежчиков, а их в 1937–1938 гг. арестовывалось очень много, было осуждено «тройками» и расстреляно. Расстрелы осуществляли охранники тюрьмы и работники комендатуры, вооруженные наганами, но где именно, Сагаловичу неизвестно.

Как установлено расследованием, в ноябре 1938 года после постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» ряд работников НКВД БССР за нарушение социалистической законности были привлечены к уголовной ответственности, осуждены, а затем некоторых из них расстреляли.

Так, согласно архивно-следственным делам, в декабре 1938 года был арестован следователь Быховский, которому вменялось в вину грубое нарушение революционной законности, систематическое, с применением садистских методов, избиение на допросах арестованных — бывшего председателя СНК БССР Темкина, начальника особого отдела 24 кавдивизии Готовского и других.