Читать «КУРОПАТЫ: СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ» онлайн - страница 104

Но в этот раз нам хотелось кричать. От горечи, обиды и недоумения. Мы стояли у могилы, увенчанной строгим мраморным памятником, на котором крупно красовалось: «Коба Степан Григорьевич (1908–1953)», и думали о том, что бога, видимо, действительно нет, иначе разве допустил бы он, чтобы вчерашний палач, ретивый «исполнитель приговоров» лежал в десяти шагах от праха многих выдающихся людей — писателей, ученых, государственных деятелей, героев Советского Союза, воинов-освободителей. И это в то время, как у сотен, может быть тысяч, расстрелянных им людей не оказалось на этой земле даже скромного последнего пристанища. Рядом с казенно-приторным: «Память вечно скорбящей жены», склонив тяжелые головы, увядали тюльпаны. А нам виделись тысячи вдов, сыновей и внуков тех, кто принял в Куропатах мученическую смерть, и сегодня не знающих, куда им нести вместе с цветами свою неугасающую с годами боль и память.

Признаемся, по-человечески очень хотелось ворваться за кованую ограду, схватить за горло изящную вазу с цветами и размолотить ее о тяжелые мраморные плиты. Но мы вспоминали о могиле покоящегося у Кремлевской стены другого Кобы, чьей жестокой волей и коварством направлялась рука его белорусского тезки и холуя, о миллионах безымянных могил, разбросанных по всей нашей многострадальной земле, и порыв наш медленно угасал, потому что никакие жесты отчаяния и протеста не заменят общественного суда над сталинщиной и ее вдохновителями, не помогут освобождению многих нравственных ценностей, все еще погребенных под руинами того сурового времени, в которое мы сегодня пристально вглядываемся, пытаясь не только понять и оценить, но и сделать реальные правовые шаги, исключающие повторение чего-либо подобного в будущем.

Трезвый, беспощадный анализ прошлого нам представляется одним из важнейших условий очищения, возрождения и реального развития нашего общества. Думается, что признание исторической вины сталинщины, принятие связанных с этим юридических актов только укрепляет нашу демократию, помогает упрочению правовых основ государства. И надо сказать, многое уже сделано — миллионы людей реабилитированы, им возвращены добрые имена, установлены льготы. Идет поиск палачей, — хотя и медленней, чем хотелось бы и чем они того заслуживают. Из истории, из своего прошлого общество извлекает трудные уроки, которые очень нужны для его самопознания и самосовершенствования.

Но вернемся к Степану Кобе. Был он, конечно, заметной в НКВД БССР фигурой, не очень стремительно, но уверенно поднимался по должностной лестнице, оставаясь в почете у каждого из быстро сменявшихся наркомов. А Цанава, говорят, просто души в нем не чаял и, чтобы в любое время суток сподручней было навещать закадычного друга, распорядился оборудовать кабинет начальника комендатуры прямо напротив собственных служебных апартаментов. Под благодатным дождем наркомовской щедрости Коба вырос до полковника госбезопасности и закончил свой многотрудный путь прямо в кабинете, всего на два месяца пережив «великого вождя и учителя» и не дожив года до ареста и смерти своего обожаемого патрона.