Читать «Белочка Майга» онлайн - страница 38

Я самый маленький. Мне, как говорится, нечем народ удивить. Однако стыдно промолчать, вроде — ты никудышный. И вот, набрав в лёгкие побольше воздуха, кричу изо всех сил:

— А я родился в году с двумя нулями!

Ага, замолчали! Кто-то спрашивает:

— Это что за год?

Гордо поясняю:

— Я родился двадцать четвёртого мая тысяча девятисотого года. Яблони в ту весну цвели… как в сказке!

…Мои предки были батраками, кочевали по хуторам крупных землевладельцев, по имениям баронов в Латвии. Чуть ли не сто лет назад переехали в Белоруссию. Тут они залезли в долги и купили кусок невозделанной земли.

Я родился и вырос между Днепром и Западной Двиной — латыши её называют Да́угавой. Представьте моё детство: все в поле, на лугу или в лесу, дома только я да бабушка. Мы орудуем на кухне. Мне четыре года. Вот бабушка и скажет: «Поди-ка вспугни кур с огорода». Я бегу, хватаю ком земли и швыряю. Мне четыре, но я уже понимаю: если курам-воровкам дать волю — пропадут огурцы. А потом бабуся напоминает: «Последи-ка за поросятами, не забрались бы в картошку». Я снова бегу и навожу прутом порядок среди хрюшек. А с шестилетнего возраста я пастух, работяга.

А как же со школой? Трудно было бедняку учиться в царское время: плати за ученье, бешеные деньги плати! Мне неожиданно повезло: я получил стипендию и смог поступить в гимназию. В ней только учебная плата за год была сто рублей золотом! А ещё за квартиру плати, учебники и книги купи, форменную одежду! И кормиться нужно. Да, образование стоило больших денег. Поневоле позавидуешь теперешним детям.

Много испытаний выпало на долю моему поколению. Тут и первая мировая война, и гражданская. Семь лет войны. Разруха. Голод. Тиф.

Литературную деятельность я начал как поэт. Первые мои стихи напечатаны в 1921 году. А потом писал и очерки, и рассказы, и сказки… На русский язык переведены: сборник рассказов «Щедрая жизнь», большая повесть «Роберт Залан» и написанные в соавторстве с М. Осите сказки «Синие пуговки».

Многим в жизни довелось мне заниматься. Был и учителем, и газетным работником, и редактором. Всего не перечислишь. Когда простился с Белоруссией, лет десять прожил в Москве. А потом — на Дальнем Востоке, в Сибири. Ныне — кажется, надолго — осел в Риге.

В Советскую Латвию приехал я в 1947 году. На первых порах поселился в сельской местности. Чтобы получше узнать жизнь ребят послевоенных лет, стал работать в школе.

Прошло больше года. И вот однажды ночью просыпаюсь, слышу: шум во дворе, какие-то недобрые голоса. Эге, бандиты нагрянули. В то время в лесах ещё прятались фашистские молодчики…

Давно это было, но и до сегодняшнего дня помню я голос бандита: «Чего там чикаться… крой его!»

Мысль написать о Белочке зародилась у меня задолго до бандитского налёта. Сама жизнь подсказывала тему.

…Дочурка соседа в сердцах хватает меня за рукав:

— Дядя, а я на вас сердита, очень, очень сердита. Я читала ваш рассказ о Белочке. Зачем вы её мучите? Оставьте в живых и бабушку!

— Милая моя, нельзя скрывать правду!