Читать «Правдивая повесть о мальчике из Кожежа» онлайн - страница 52

«Можешь не начислять, но вдова, которой я починил крышу, подводчик, который теперь без опасности едет по крепкому мосту, тракторист, которому отковал лемеха, уже начислили мне сердечную благодарность. А мне этого достаточно!» — улыбается кожежский чудо-мастер.

«Начислю, начислю, я пошутил», — сдается бухгалтер.

«Я понимаю, что ты пошутил, а не то отодрал бы тебя за уши. Ведь я не только Угурлы, могу быть и Залимом».

Неутомимым был этот человек. В Кожеже есть «Старый мост Угурлы», есть и «Новый мост Угурлы». Три родника бьют вокруг Кожежа — на кукурузном поле, на лугу, где покос, и на развилке дорог. Возле родников Угурлы посадил плодовые деревья, поставил скамейки. Отдохни, освежись, отведай плодов…

Воспоминания идут чередой. Морозным январем 1943 года Кожеж был освобожден. Каждое утро Угурлы идет из дома в дом. Кому-то подправит рамы, другому навесит дверь, третьему роет землянку. Он и нам помог восстановить разрушенный домик.

«Не горюйте, — говорил нам с дисой Угурлы. — Вон птахи, они каждый год новое гнездо вьют. И ничего. А ведь у них только крылья, а у нас — и руки, и крылья, и умная голова. Свободная родина окрыляет нас. Все осилим!..»

Какого мудрого и доброго человека лишились мы… Конечно, я пойду к Хаджет, чтобы выразить ей соболезнование. Но какие слова могут утешить достойную сподвижницу незабвенного Угурлы?.. Нет, таких слов. Нет!

Из-под большой черной шали глядят отрешенные, залитые горем глаза Хаджет. Молчит. Время от времени качает головой: «Все копчено». Потом закрывает обеими руками лицо и плачет.

Хаджет рассказывала:

— Слаб он был, еле дышал. Доктор строго-настрого наказал ему лежать, не поворачиваться, не вставать. «У тебя разрыв сердца», — сказал. А он… Он поднимался, когда его приходили проведать старики, кто постарше, чем он. Таким он был. Важно, не сколько лет живешь, важно, как живешь», — говорил Угурлы.

Попрощавшись с бабушкой Хаджет, я ушел.

На душе было пусто. Не хотелось никого видеть, и я направился к лесу и роднику Угурлы.

Лес на пустоши разросся, закудрявились пышные кроны. Вот и знакомый родник. Возле него стояли Леонид Петрович и Герандоко. Леонид Петрович внимательно рассматривал памятник — высокую стелу из розового туфа. Раньше здесь не было никакого памятника.

— Читай, мой кан! — сказал мне Леонид Петрович. — Какое оригинальное изречение.

На камне было высечено:

«Сделав доброе дело, выбрось память о нем в реку и начинай творить новое.

Угурлы Темроков».

И чуть ниже — другая строка:

«Тогда и тебя будут чтить, как Угурлы.

Кожежцы».

Я думал о человеке, который широко, размашисто прожил долгую жизнь, был опорой, надеждой для всех, кто нуждался в помощи и участии.

Угурлы не забудут. Угурлы будут помнить и почитать!

Приходилось ли вам видеть белоснежный лист плотной бумаги, приколотый к большому щиту, с надписью: «План застройки»? Думаю, да, потому что в наше время это не редкость. Так вот, если вы обратили внимание, в таком плане, как правило, улицы прямые и ровные. И конечно, архитектор-проектировщик с особым старанием расставил вдоль улиц нарядные домики, утопающие в зелени. Само собой разумеется, что домики эти выписаны особенно тщательно. И, рассматривая все это, вы думаете, как хорошо было бы пожить в таком райском уголке. Но если каждое утро вы все это видите не на схеме, а наяву?