Читать «Алтайские робинзоны» онлайн - страница 49

Взволнованно и задорно грянула музыка. Стены, казалось, задрожали от аплодисментов. Встал секретарь райкома. У него в руке блеснули маленькие карманные часики. У Шуры перед глазами все закачалось. Лица улыбались и медленно плыли ему навстречу. В руках у него очутились часики, крышка их была холодноватой, а стрелка бегала, шевелилась и циферблат улыбался. Откуда-то издалека до него донесся Павлушин голос:

— Директор школы премирует Радченко и Вязникова велосипедами.

Опять заиграла музыка, опять рассыпались аплодисменты и Шура увидел, как на сцену, сверкая спицами при свете ламп, выкатились один за другим два велосипеда. Лёня тихонько ахнул. Директор встал. Шура тоже машинально встал. Геннадий Васильевич подвёл к Шуре велосипед и что-то сказал, но нельзя было ничего расслышать: в зале кричали ура, гремела музыка. Директор улыбнулся и передал Шуре велосипед.

«Вот она какая!» — подумал Шура, жадно осматривая красавицу-машину.

— Краевой геолого-разведочный трест премирует Шуру и Лёню поездкой в Артек, — донёсся до слуха Шуры чей-то голос, и опять его оглушили крики, музыка, аплодисменты.

«Если бы сейчас лето было, вот бы хорошо!» — горячо дыша, думал Шура, не сводя глаз с велосипеда.

Внезапно стало тихо, очень тихо. Он поднял голову: весь зал и все, кто был на сцене, смотрели на него и Лёню и ждали чего-то. Шура догадался, что ждут ответного слова. Но слов никаких на языке не было и мыслей в голове — тоже, хотя бы самых пустяковых. Так-таки никаких! Он машинально покачал на ладони часики и посмотрел себе под ноги, но слова не приходили. В первом раду кто-то сказал:

— Растерялись ребятишки.

Шуре стало немножко стыдно: «Как растерялись? Ничего подобного, ничуть!» Он оглянулся, отыскивая глазами Лёню. Лёня смущённо стоял на краю сцены, неловко зажав в кулаке часы, другой рукой придерживая велосипед.

«А у Лени зубы-то уже выросли», — почему-то подумал Шура и сейчас же в голове мелькнула другая мысль. «Пожалуй, наши велосипеды лучше, чем у избача». Вспомнил, что нужно говорить, что его ждут, но слов все-таки не было. Морща лоб, он опять посмотрел под ноги, потом на потолок, обвел глазами стены. «Спасибо товарищу Сталину за счастливое детство!» — прочитал он слова лозунга, висевшего на стене. Этот лозунг он писал сам третьего дня, но только сейчас по-настоящему понял смысл его слов. Шура кашлянул и сказал очень тихо, но слышно было всем: в зале наступила абсолютная тишина.