Читать «Анастасiя» онлайн - страница 80

Эйзенштейн любил треугольники. Умирающего Ивана соборуют, как треугольной крышей, накрывая его голову огромной священной книгой. Через минуту выздоровевший царь поднимается с одра.

У постели умирающего царя роковой треугольник из трех лиц: Ефросиньи, Анастасии и Курбского.

Еще один треугольник.

— Отчего, други мои ближайшие, нынче не веселы? — вопрошает Иван, отвлекшись от бесконечных криков «Горько!»

Андрей Курбский отвечает за свадебным столом своему другу Ивану:

— С женитьбой бывает мужской дружбе конец.

Второй друг Иоанна Федор Колычев вторит:

— Супротив царя идти не смею! С царем идти не могу! Отпусти в монастырь, государь!

И Колычев уходит в монастырь.

Не так уж и мало, получается, я запомнил из того, что смотрел двадцать лет назад. Видимо, действенной является эйзенштейновская теория «направленного социального воздействия». Здесь у него ошибки не было. Первая серия, законченная в Алма-Ате, или Ташкенте еще в эвакуации Мосфильма в 1944 году, оказалась идеально выдержана под симпатии Иосифа Виссарионовича. Необходимо было показать, как великий человек жертвует собой ради благосостояния родной страны. Эйзенштейн получил за нее Сталинскую премию.

* * *

Иван теряет всё: друзей, любимую жену, здоровье, любовь царедворцев. Приобретает же он только власть, величие и в несколько раз расширяет территорию Московского государства. Он был таким же самоотверженным вождем всех времен и народов, как и Иосиф Виссарионович.

Сталин, как и Иоанн, рано потерял любимую жену, соратники убегали от него за границу. Также точно, только еще в больших масштабах, вершил Иосиф скорый суд и расправу, не допуская никакой оппозиции. Он даже пожертвовал своим сыном Яковом. Правда, не убил его посохом, но позволил немцам расстрелять пленного, чтобы не нарушить принципа чести: «Я маршала на лейтенанта не меняю!» Как и Иоанн, он выстраивал великую империю от Балтийского моря до Тихого океана с абсолютной неделимой диктатурой одного тирана. И так же, как он, к концу жизни остался в совершенной пустоте на недосягаемой вершине абсолютной власти и абсолютного одиночества.

Сергей Эйзенштейн в первой серии изобразил нам судьбу Иосифа Джугашвили, как если бы тот был династическим наследником Московского трона. Сталин, хоть и не был божьим помазанником, превзошел Иоанна во всем: в сроке жизни, в любви народной, в победах над врагами, в количестве томов собрания своих сочинений и в количестве поминаемых в «Синодике» жертв. У Сталина синодиком для замученных оказался многотомный «Архипелаг Гулаг», а у Александра Солженицина, количество погибших исчислялось миллионами.

«В котором месте писано 10, или 20, или 50, ино бы тех поминали: „Ты господи, сам ведаешь имена их“».

* * *

О том, что власть имеет сакральное, священное происхождение, что власть от Бога, говорит всегда только тот, кто этой властью обладает, или к ней стремится. Это понятно. В этом случае власть нельзя отнять. Точнее, отобрать её может только Бог.

Однако же в священных книгах нигде не утверждается и того, что власть — от дьявола. Там говорится другое. Сказано: «Не сотвори себе кумира». А это значит не только запрет на поиски иного Бога, кроме истинного, но и недопущение поклонения властителю, если он не от Бога. Вот для чего и необходимо тирану помазание божие. Для того, чтобы ему поклонялись, только ему одному.