Читать «Анастасiя» онлайн - страница 13

* * *

Воздух был морозным и поразительно свежим. Пахло горящими сосновыми дровами и ароматным конским навозом. Лотошники пробирались в тесной толпе и выкликали нарочито бодрыми голосами образчики рекламных слоганов шестнадцатого века. Налицо было полное отсутствие прогресса за следующие пятьсот лет.

— А вот калачи! Калачи из печи! Как огонь горячи! Заплати — получи!

— Кому квас медовый, для питья готовый?

Использованную кружку продавец вытирал рукавом.

— Подойдем поближе, божий человек, — сказал монах Досифей. — Имей в виду, трудно быть Богом, об этом еще братья Стругацкие знали…

— При венчанном помазаннике божьем, в особенности, — добавил Геннадий Костромской.

И мы пустились ввинчиваться сквозь толпу. Встречные бородатые мужики удивленно таращили глаза на наши бритые чистые морды и уступали дорогу.

Взмокнув от усилий, толчков в плечи и спины, мы добрались, наконец, до частой цепочки стрельцов с бердышами, которые никого не пускали на ковровую дорожку, простиравшуюся до самого крыльца Успенского собора. Стрельцы все были в одинаковых островерхих шапках, отороченных мехом.

— Идут! Идут! — заволновались в толпе.

— Контрстрайк близится, — шепнул мне иосифлянин Досифей.

Показалось золоченое шествие, словно солнце спустилось на землю.

Впереди со сверкающим посохом, усыпанном каменьями, выступал митрополит Макарий. За ним два архимандрита торжественно прижимали к груди знаки царского достоинства: скипетр и державу. Третий на золотом подносе нес животворящий крест. Двое других держали на вытянутых ладонях бармы и шапку Мономаха. Солнце многократно дробилось в драгоценных оправах.

Далее духовник Благовещенского собора кропил толпу святою водою направо и налево. За ним выступал молодой царь, тоже весь золотой и торжественный. Кроме наших с Досифеем голых лиц, это была третья безбородая физиономия во всей многоликой толпе мужиков, совсем молодое, почти мальчишеское лицо с твердо насупленным взором, напоминающее лицо молодого артиста Черкасова из фильма Эйзенштейна об Иване Грозном. За Иваном валила толпа бояр и царедворцев.

Отдельной стаей держались безбородые нахальные мальчишки — царевы сверстники, дружки. Среди них выделялся статностью и благородством князь Андрей Курбский, я его узнал. Он прошел совсем рядом со мной, и я услышал скрип его узорных сафьяновых сапожков с загнутыми вверх носками — последний крик моды.

Двоих еще я почему-то тоже знал: князя Юрия Глинского, дядю царя Ивана по матери и его брата Михаила Глинского. Не знаю, что со мной случилось, но я просунул руку под локоть стрельца и дернул князя Юрия за длинный рукав шубы.

— Берегись, князюшко, — сами собой промолвили мои губы. — Огня горючего бойся этим летом. Грехи многие на плечах твоих. Ох, грехи тяжкие!

Князь Юрий испуганно оглянулся на меня и отдернул локоть.

— Молись за меня, божий странник, — сказал он и прошел мимо, крестясь.

Я и сам испугался. Монах Досифей таращился на меня во все глаза.

— Не торопись, блаженный! Ведь сказано, не нарушай закона причинности. Смотри, проиграешь!