Читать «Будь здоров, жмурик» онлайн - страница 81

– Ах, как я рад. А то иной раз думаю, ведь это же не что иное, как произведение искусств и им должно делиться. Об этом надобно громко кричать, что б знали люди добрые, какие чудеса встречаются, и не только в музеях, но и на семейных столах глубинки нашей, в погребах и чуланах. Вот ведь оно как. Ну-с, а теперь, как говорится, чем бог послал. Прошу откушать хлебца, так сказать, затрапезного.

Я думаю, каждый, кто изучал быт ушедшей эпохи по книгам Гоголя или Тургенева, может представить тот нехитрый ассортимент блюд и закусок, которыми были богаты провинциальные помещичьи дома в те времена. Подавляющее большинство яств – плоды своего сада, леса, прудов, полей и огородов. На столе появились пироги и кулебяки с множеством начинок, стопки вечно не остывающих горячих блинов, политых растопленным маслом, молоко, сливки, творог, яйца, грибочки, глыбы красной и черной икры, свежайший хлеб – белый и черный, горячие блюда рыбные и мясные. Дичь из своего леса, рыба из своего пруда, и прочее, и прочее – о, боже, чего только мы не отведали с Толей. Такого количества еды в физическом мире не способен поглотить никто, даже Собакевич. А тут – одно только чувство глубокого удовлетворения, причем без отрыжки, тяжести в животе и сонливости. Беспокоиться об ожирении нет необходимости. Да, а кроме наливки была еще и холоднющая водка в ледяных стопках, и чудесное вино, и ликеры.

– Ах, караул, я совсем пьяна, – наигранно заохала Вангелия Прокофьевна после одной рюмочки какого-то упоительного сладкого напитка. – Скоро песни начну петь.

– Вангеша, – воскликнул Порфирий Карпович, – ну не пугай детей. Впрочем, непременно спой. Ты же любишь петь. Ну, хорошо, пусть сначала Ифигенюшка сыграет что-нибудь Анатолию Михайловичу и Александру Константиновичу на фортепьянах. Ты согласна, душа моя? – обратился он к дочери. – А потом мамон нам что-нибудь споет под твой аккомпанемент, романс какой-нибудь или арию.

– Хорошо, папенька, – беспрекословно согласилась Ифигения сыграть для гостей на пианино и тотчас направилась к инструменту. – А можно я сыграю четвертый этюд Шопена? Ну и еще… Отрывок из сонаты си минор Листа, хотя бы то место, где есть эпизод фугато в начале репризы.

– Ах, репризы? О, да, именно, именно это. Сыграй, доченька, нашим гостям непременно эти произведения, – обрадовался Порфирий Карпович выбору дочери.

Ифигения, как и следовало ожидать, играла офигенно, то есть, божественно. Такого виртуозного и высочайшего уровня, как я догадывался, не достиг ни один живший на том белом свете самый известный исполнитель. Боже, какая это была волшебная музыка, какое изумительное звучание. Тем более, здесь, в раю, я стал все понимать и воспринимать по-иному, будто родился любителем и знатоком классической музыки. Душа моя теперь свободно проникала в суть творения и начинала чувствовать то, чего даже сам композитор не понимал, ибо ему это сверху послали, а он пропустил через себя и в конце концов перенес на нотною бумагу. Многие, правда, своим умом и даже талантом творят, но это не то, это не от бога.