Читать «Будь здоров, жмурик» онлайн - страница 75

– Стой, прррклятая, ы-ы-ть мать твою.

– Любезный, – обратился Толик к мужику вежливо и демократично, – не подбросишь ли до поместья? Мы барина твоего навестить желаем.

– Чего ж не подбросить. Это можно… Садитесь, место вон есть.

Мы с Толиком плюхнулись в телегу и устроились по другую сторону кучи соломы. Телега тронулась, и мы замерли, глядя на остающуюся за нами ленту дороги, сказочные красоты какой-то древней русской природы по обе стороны от нас и на небо, нависшее над нами. Тотчас мне показалась, что ни с какими пуховыми подушками материального мира эту горку сухой травы сравнить уже невозможно. От этого ленивого движения с легкой тряской начался какой-то божественный кайф. Внутри меня все затормозилось, осталось лишь одно полусонное и приятное состояние. Сейчас, в этот момент, я был заинтересован в том, чтобы цель нашего путешествия не была достигнута слишком рано, и я уже по опыту догадывался, что это чудесное наслаждение продлится ровно столько, сколько нам с Толей захочется. А ведь мы могли бы опять же и на крылатой белой кобыле или на каком-нибудь другом транспорте добраться до нужного места, даже на военном вертолете. Но в этой, самой обычной телеге, знакомой по той жизни, хоть и не часто удавалось прокатиться на лошадке, мне было так хорошо и покойно, что ничего другого движущегося не нужно было.

Порфирий Карпович Иванов-Сухоруков создал свое райское именице по образу и подобию тех шедевров, с которых мы начинали изучать русскую дореволюционную литературу за школьной партой. Впрочем, интересовал его больше быт и формат той жизни, чем литературные достоинства книжек, писательские замыслы и идеи. При жизни той Порфирий Карпович носил другое, более простое и привычное для советского человека имя, но здесь в загробном мире ему захотелось быть Порфирием Карповичем Ивановым-Сухоруковым. Сам он вместе с семейством, как мне уже рассказал Толик, прибыл из другого, более позднего, чем гоголевское, времени, когда давно уже было покончено с крепостным правом, да и многое другое уже было насильем нами разрушено до основанья. Порфирий Карпович в последние годы своей жизни в том миру числился советским служащим и служил родине в чине заведующего одного из краеведческих музеев, на которые имели право не только столицы, но и небольшие областные центры и города провинциальные. Работа спокойная и чистая. К сожалению, лишь небольшая часть экспозиций была связана с дорогим ему дореволюционным прошлым бывшего уездного города N. Крен подобных музеев, конечно, делался на период зарождения революционного движения в городе, дальнейшие события, особенно военное время. Особое место было уделено сенсационному открытию одного дотошного местного исследователя, который доказал факт пребывания в городе Владимира Ильича Ленина в течение сорока четырех минут такого-то числа и какого-то там года по пути из Шушенского. Дореволюционная же жизнь города тоже весьма неплохо была представлена множеством пожелтевших старинных фотографий, а также предметами быта и даже искусства. Эту часть экспозиции Порфирий Карпович особенно любил и ценил, гордился ею. Члены семьи Иванова-Сухорукова закончили свое существование в том мире в одно время и в одном месте. Они и теперь вместе и счастливы в раю, создав его таким, каким в душе представляли каждый по-своему, то есть в некотором смысле универсальным.