Читать «Экспедиция идет к цели» онлайн - страница 109

Обручев находился от мертвого города всего лишь в двадцати верстах. Открыть его суждено было другому знаменитому русскому путешественнику — Петру Кузьмичу Козлову. Случилось это в 1908 году.

То было величайшее открытие века, о нем сразу же заговорили на всей планете. Козлов открыл целый мир— мир древнего тангутского царства Си-ся. Он извлек из субурганов библиотеки с книгами на странном, непонятном языке, статуи богов, тонкие полотна тангутских икон, поражающие изяществом рисунка и яркостью колорита.

Главным божеством тангутского государства считалась Тара, та самая, чью гигантскую статую Пушкарев увидел в пещере хребта Гурбан-Сайхан. Козлов нашел в одном из субурганов ткань — «кэсы», так она называлась — с изображением прекрасной Зеленой Тары, и это полотно было признано знатоками уникальным образцом средневекового ткацкого искусства.

Много сокровищ нашел в Хара-Хото Петр Кузьмич Козлов: древние ассигнации Юаньской (Чингисовой) династии, оттиснутые на грубоволокнистой бумаге с надписью: «Ассигнация годов правления Чжэ-тун. Стоимостью в одну связку»; богатое собрание рукописей неведомого письма си-ся, красиво отшлифованные стекловидные и топазовые глаза, выпавшие, по всей видимости, из глиняных статуй; позолоченные маски, гобелены, серебряные украшения, золоченые статуэтки и большие статуи и даже скелет женщины.

Сидя на развалинах одного из субурганов, Козлов записывал: «Когда мы раскрыли эти образа, перед нами предстали дивные изображения сидящих фигур, утопавших в нежно-голубом и нежно-розовом сиянии. От буддийских святынь веяло чем-то живым, выразительным, целым, мы долго не могли оторваться от созерцания их, так неподражаемо хороши они были…»

Все это знал Пушкарев. Там, в Москве, Хара-Хото был такой далекой сказкой, что все написанное о нем самим Козловым, Тимяковым и другими, воспринималось как некое сообщение из несбыточного. Больше из праздного интереса, чем из любознательности, много лет назад парнишка Пушкарев, случайно очутившийся в Ленинграде, отправился с родителями на выставку экспедиции Козлова, где были широко представлены научные ценности, добытые в Хара-Хото.

Почти все забылось. Бронзовые статуи, статуя двухголового Будды, палатка самого путешественника. Больше всего, пожалуй, запомнились чучела птиц: бурые грифы, ягнятники, орлы-беркуты.

Хара-Хото… Теперь Пушкарев жалел, что тогда не обратил внимания на тангутские книги. Самое интересное, самое важное всегда — книги, мысль исчезнувшего народа. Свитки в синих холщовых обложках, навернутые на бамбуковую палочку, а если развернуть — пятнадцатиметровая широкая лента, испещренная черными иероглифами, смысл которых не разгадал пока никто; книги в виде гармошки, в золотистых шелковых обложках, на обложке — заглавие; книги, книги, пухлые, измятые, грязно-серые, будто только что вынутые из земли… Но из всего запомнилась надпись на юаньской ассигнации: «Подделывателям будут отрублены головы. В награду доносчику будет выдано пять дин серебра и все имущество преступника». Пушкарева удивляло, что и в незапамятные времена в Центральной Азии расплачивались бумажными деньгами, а не золотом, как в Европе.