Читать «Стареть, не старея. О жизненной активности и старении» онлайн - страница 5

Накапливание повреждений

Казалось бы, сравнить старых людей со старыми книгами достаточно просто, но это не так. Такое сравнение пришло мне в голову после знакомства с трудами нобелев­ского лауреата Питера Медавара. Дело было в 1998 году в Англии, когда я впервые задался вопросом, почему мы стареем.

Мое поколение врачей, сидевшее на студенческой скамье в 1970–1980-х годах, воспитывалось на различии между детьми и взрослыми. Более разнообразных вариаций в возрасте мы тогда еще не знали. О старении говорилось лишь мимоходом. И только позднее, в Анг­лии, я усвоил принципы процесса старения. Стоит отметить, что мне пришлось выйти за пределы медицины и заняться биологией. Задача биологов заключается в объяснении разнообразия и жизненного пути — развития, размножения и упадка — видов в различных условиях. В биологии уже давно размышляют о процессах старения, ими занималось множество ученых, начиная с Чарлза Дарвина. Поразительно, что медицина так мало внимания уделяла обширным биологическим знаниям и формированию научных представлений в этой области, тем более что в настоящее время в большинстве своем именно пожилые люди прибегают к врачебной помощи.

В Англии, вдалеке от больничных коек своих пациен­тов, в составе исследовательской группы биологов, проводивших эксперименты с червями и мухами, я нашел время, чтобы подумать о процессе старения. Почему все функции организма приходят в упадок? Одним из классических мыслителей, с трудами которого я тогда познакомился, и был Питер Медавар. Он получил Нобелевскую премию за работы в совершенно иной области — трансплантации почки. На открытии своей лаборатории в 1951 году он произнес речь An Unsolved Problem of Biology [Нерешенная проблема биологии], послужившую толчком к пониманию того, почему мы стареем. Вплоть до сегодняш­него дня читаешь его речь с истинным наслаждением. В Лейдене мы пользуемся ею как введением в наш курс «Старение» для студентов-медиков.

Медавар умеет вызвать интерес у читателя, простыми словами он добивается понимания всеохватывающего процесса старения. Его сравнение стеклянных бокалов с людьми заставило меня совершенно по-новому взглянуть на это явление. Когда бармен собирается налить пива и, поднося бокал к крану, легонько задевает его за стойку, стекло разбивается вдребезги. Возможно, в стекле сохранялось остаточное напряжение из-за неравномерности при прессовке или дутье: фабричный дефект. Но подавляющее большинство стеклянных бокалов, разлета­ющихся на осколки, просто-напросто старые и разрушаются от незначительного столкновения. Молодое стекло от легкого удара звенит: столкновение с твердым предметом улавливается материалом бокала. Какое отличие от старого стекла, которое глухо отзывается на легкий удар и разрушается! Мы говорим об усталости материала, накоплении незначительных повреждений в его структу­ре. Старый стеклянный бокал внешне выглядит вполне хорошо, но разбивается при малейшем ударе, так же точно старая резина рвется, если попытаться ее растянуть.