Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 212

— Не бойтесь, красавица, — раздался голос пристава, и из–за корневища поваленного дуба показался он сам с пьяной улыбкой на бледном лице. — Я не волк и не собираюсь съесть мою Красную Шапочку. Мы, наверно, идем к нашей бабушке?

— Я иду домой, — ответила Сона, опуская голову и закрывая лицо концом шали.

— Вас кто–нибудь обидел? — посерьезнел пристав, подходя к женщине и беря ее за плечо.

— Нет, — Сона сделала попытку высвободить плечо, — я хочу домой.

— Но вы ведь могли сказать мне о своем желании, и я бы распорядился отвезти вас на фаэтоне. Зачем же уходить тайком? Вы можете заблудиться в лесу или упасть в речку, — пристав взялся за другое плечо. — Где мы тогда будем искать наш степной цветок?

— Пустите меня, — сверкнула из–под платка глазами Сона. Но разогретый вином начальственный именинник оставил ее просьбу без внимания. Он еще крепче сдавил пальцами нежные плечи, приблизил к лицу Сона свое выхоленное лицо:

— Ты будешь первая дама во всем Моздоке. Я заставлю всех целовать край твоего платья. Я так люблю тебя, очаровательная женщина, — зашептал пристав.

— Пусти меня, грязный ишак! — вскрикнула Сона, что есть силы толкнув в грудь любвеобильного пристава, и побежала в лесную чащу. Пристав молча бросился за нею. Но не сделал и десятка шагов: кто–то лохматый и быстрый подскочил к нему сбоку и опустил на разгоряченную, вином голову тяжелую дубину. Пристав взмахнул руками и ткнулся лицом в разрытую дикими свиньями землю.

* * *

Степан спешил домой. Целую неделю пробыл в разлуке с женой. Бедная Сона! Все глаза, наверное, проглядела, его ожидаючи. Славная! «Анатомию» изучает, а сама букварь только что одолела. Темболат говорит, что у нее большие способности к учебе. Обещал после соответствующей подготовки устроить ее в Ростове на курсы сестер милосердия. То–то будет удивлен его друг, когда он расскажет ему о встрече с Сергеем. Этот Миронов — мужик с головой. Тогда дома у Сергея они долго говорили о грядущей революции. Сергей спрашивал о настроении казачества, интересовался его личной жизнью, подпольной работой.

— Смотрите только, чтобы ваша типография не провалилась, — предупредил на прощанье, — а то у меня однажды такое случилось.

— Кто–нибудь выдал?

— Да нет, провалилась в прямом смысле этого слова: рухнул пол в квартире прямо в подвал.

— У нас не провалится, — рассмеялся Степан. — В Успенском соборе пол крепкий.

— Значит, вам сам господь-бог помогает, — улыбнулся Миронов, провожая гостя за порог своей квартиры.

Из–за поворота показалась «родная хата». Вытянулась в зарослях бурьяна, прогнувшись тяжелой крышей словно животное с перебитым позвоночником.

Из калитки выскочил младший Завалихин, босой, в рваных штанах и с неизменным казачьим башлыком за голыми плечами. Степан пошарил в карманах, вытащил похожую на свечку конфету.

— На, джигит, гостинец, — протянул мальчугану. — А где тетя Соня?

Сенька благодарно шмыгнул носом.

— Ее нет дома, — сообщил он, нетерпеливо разворачивая дешевое лакомство.

— А где же она?

— Давече к ней богатые тетки приехали, те самые, что у вас были надысь, и увезли с собой на хваэтоне. Одна вот такая! — мальчик скривил губы, сморщил нос, вытаращил глаза и пропищал тонким голосом: «Нельзя, милочка, отказать господину приставу, он так хочет вас видеть на своем торжестве».