Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 205

— Эй, душа-красавица! Бери чеснок, петрушку, лук! Такой крепкий — плакать хочется. Вот укроп, огурцы, баклажан спелый!

У грузина — жизнерадостная улыбка на горбоносом бронзовом от загара лице и лукавая усмешка в красивых, цвета морской волны глазах. На голове у него самодельный башлык в виде чалмы со спускающимися на грудь концами. На широких плечах суконная рубаха с заплатами. Под рубахой — штаны из такого же материала, только заплат на них больше. И все–таки, несмотря на эти изъяны в его костюме, он выглядел щеголем. Высокий, стройный, молодой. Узкая талия перетянута поясом. Ремешки сыромятных чувяков, подвязанные у самых колен, обрисовывали мускулистые икры. Над полными яркими губами закрученные колечками усы — хорош!

Степан невольно залюбовался продавцом свежей зелени. Озорная улыбка прошлась по его губам. Он подошел к грузину, приподнял над головой кепку:

— Здравствуй, господин хороший. Ты случайно не знаешь, где проживает семья Неворуева?

— Гарги маржое , — расправил плечи красавец-грузин. — Котэ все знает, такой он человек. Кафедральный собор видишь? К нему придешь, там спросишь — каждый покажет тебе дом нашего почтенного судьи.

— Да мне не судья нужен, а рабочий железнодорожных мастерских.

— Так бы и говорил сразу... Пойдешь прямо, потом направо. Выйдешь к Тереку. В Осетинской слободке и ищи своего рабочего. Неворуев его фамилия? Правильно: рабочий — честный человек, не то что судья.

— Ты же сказал вначале, что судья — почтенный человек, — возразил Степан, поражаясь в душе тому, с какой легкостью угадал этот веселый молодец местожительство нужного ему человека.

— Очень правильно сказал, — осклабился кинто. — Где ты видел почтенных людей, чтобы честный был? Может, это Ходяков или Вахтангов?

— А кто они такие?

— Один мельницу имеет, другой — табачную фабрику. Штейнгель тоже почтенный человек: рабочие у него на заводе живут хуже скотины.

— Ну, а начальник Терской области какой, по-твоему, человек? — продолжал озорничать Степан.

Кинто хитро прищурил зеленый глаз:

— Тебе к рабочему надо? Ну и иди к нему. А мне тоже надо идти, лук продать надо, укроп надо... — и молодцеватый грузин пошел прочь, предлагая встречным женщинам свой товар: — Продаем чеснок, петрушку, свежий овощи!

— Слушай, друг! — крикнул ему Степан. — А где здесь пообедать можно?

Грузин остановился, показал пальцем на подвал с огромной, ярко раскрашенной вывеской над входом.

— Деньги есть — заходи в духан к Хакиму. Денег нет — тоже заходи к нему: сапоги отдашь — во как наешься, — и веселый Котэ провел пальцем у себя по горлу.

Осетинская слободка оказалась далеко не самой роскошной частью города: убогие домики с кучами мусора посредине улиц, всевозможные сарайчики самых замысловатых форм, слепленные бог знает из чего и чем попало крытые, тесные дворики, огороженные дрекольем и ржавым железом, внутри которых расхаживали куры, собаки и голопузые ребятишки. «Наша Фортштадтская и то лучше выглядит», — отметил про себя Степан, подходя к одной из лачуг, путь к которой так долго и терпеливо объяснял ему Темболат накануне отъезда. На стук в дверь вышел сам хозяин. У него круглое, как циферблат, лицо, на котором стрелки-усы показывали пятнадцать минут десятого или без пятнадцати три часа — в зависимости от того, какой из этих стрелок отдать роль часовой, а какой — минутной.