Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 19
Анатолий Никитич Баранов
— Что, аль служба началась уже? — спросил у него встречный мужчина в черном картузе и длинных до колен сапогах. По тому, как при ходьбе он широко и не слишком уверенно ставил ноги на дорогу, нетрудно было догадаться, что их владелец влил в себя сегодня не один стакан хмельного зелья.
— Да, началась, только что, — ответил Степан, подаваясь в сторону. — А где тут у вас главная улица?
Встречный с любопытством уставился на незнакомца.
— А ты откель будешь? — спросил он вместо того, чтобы ответить.
— Мы–то? С хутора. Ну, пока, дядя...
— Постой. Экой шустрый. Ты, случаем, не социалист?
— Не, я сапожник.
— А водку пьешь?
— Кто ж ее не пьет...
— Пойдем угощу.
— С удовольствием, но некогда.
Мужчина от удивления даже по животу себя хлопнул.
— Ты знаешь, от кого отказался принять угощение? — он откашлялся, словно селезень прокрякал.
— Не имею чести знать.
— То–то, «не имею». От самого Неведова Григория Варламовича, понял?
— Ну и что? — улыбнулся Степан — его начал забавлять этот разговор.
— А то, что я имею два дома, магазин и мельницу, понял? У меня, к примеру, денег — куры не клюют.
— У меня тоже не клюют, — засмеялся Степан.
— Почему не клюют? — не понял богач.
— Да клевать нечего.
Отрекомендовавшийся Неведовым удовлетворенно расхохотался и, достав из кармана сафьяновый бумажник, предложил:
— Хочешь красненькую?
— Оставь, господин, для своих детей.
— Что?! — Отказываешься от денег? Ну не дурак ли?
— Прошу без дураков, — Степан повернулся, намереваясь уйти, но словоохотливый богач удержал его за рукав:
— Хоть и дурак, но обожди. Ей-богу, первый раз за всю свою жизнь встречаю, чтобы от денег отказался. Аль своих невпроворот?
— Мне хватает.
— Ишь ты, «хватает». Гордый, подлец, сразу видно.
— Прошу не...
— Ничего, слопаешь: и подлеца, и дурака. За деньги, брат, все сожрешь. Деньга, она любую гордость ломает. Знаешь, как я свое богатство наживал?
— Мне не интересно.
— Ничего, послушаешь. А нет — я городового кликну, вон на углу стоит. Скажу, что ты этот самый... и будешь сидеть в каталажке как миленький. Хочешь? Так вот слушай.
«И надо же мне было попасть на глаза этому пьяному идиоту», — затосковал Степан.
— Так вот слушай, — продолжал Григорий Варламович. — Хватанул я горя сызмальства. Уж досталось, как той Сидоровой козе. Разве только жернова не вертели у меня на голове. И не везло притом страшенно. Бывало, в батраках: сяду за стол обедать, всем попадается печенка или сердце, а мне — легкое. Зато на работе: всем — что–нибудь полегче, а мне — самое тяжелое. Тащишь кожу вонючую — с души, воротит, а все равно прешь. И-ык! Теперь за меня другие эти кожи таскают. Так возьмешь деньги? — рассказчик неожиданно повернул к прежней теме.
— Нет.
— Ах так? Ну, я тоже гордый. Эй, Змеющенко! Иди–ка сюда!
У Степана оборвалось сердце: «Влип и до него же по-дурацки!»