Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 162

— Другой силы, к сожалению, не вижу, — рванул гитарные струны тот.

— Жаль. Тебе бы, Терентий, следовало прочесть книгу Мережковского «Грядущий хам». В ней автор с предельной ясностью дает определение этой силе. Дикость и пьяный разгул несет миру твоя диктатура пролетариата.

— Я отведал этой стряпни с черной кухни. Твой Мережковский сам порядочный хам. К чему он призывает? К палке и кнуту? Чтобы бить ими нашего брата-рабочего за то, что он тянется к лучшей жизни.

— Браво! — хлопнул в ладоши Бичерахов и тотчас прикрыл пальцами перекосившийся рот. А Картюхов улыбнулся одними глазами: «Так его, Тереха, пусть не выламывается».

— Культура — не синоним революции, — поморщился Дубовских, — никакой еще бунт не приносил с собой в общество порядка и благополучия. Достаточно вспомнить, господа, пугачевщину или хотя бы недавние события. Неоправданные жертвы, слезы, голод и холод — вот что такое ваша пресловутая свобода.

«Нет, никогда этот гусь не будет с нами, зря с ним нянчится Темболат», — снова подумал Василий. При мысли о Темболате у него заныло сердце: его старший друг в тюрьме, а он тут сидит сложа руки и слушает болтовню этого языкастого буржуйчика.

— Что же ты предлагаешь? — прекратил бренчать на гитаре Терентий.

— Я предлагаю постепенный переход народных масс из состояния невежества в более высокие стадии человеческого развития при ведущей роли передовых интеллигентных членов общества. Я предлагаю ограничить самодержавие конституцией и парламентом.

— То есть Государственной Думой? — уточнил Бичерахов и насмешливо посмотрел на соседа. — А тебе не кажется, что наш великодержавный государь не очень с нею церемонится? Росчерк царского пера — и нет Думы. Я лично за парламент без монархии. «Вся власть — широкой демократии», — вот мое политическое кредо. Царь слишком скомпрометировал себя перед народом, ему больше нельзя оставаться у власти.

— Отара без чабана — пропащая отара, — возразил Дубовских. — Царь сильно потрясен происшедшей революцией, и хотя я не оправдываю его крутых мер, однако, думаю, что усилия его направлены в конечном счете, к спасению России.

— Господа! — раздался довольно приятный баритон белобрысого незнакомца. Он сидел, положа ногу на ногу и независимо попыхивал трубкой. — Россию спасут немцы.

Это заявление прозвучало столь неожиданно, что все с нескрываемым изумлением воззрились на его автора, не то студента, не то офицера в штатском платье.

— Кто это? — спросил шепотом Василий у сидящей рядом Нюры.

— Какой–то Гизлинг. С Николаем приехал из Владикавказа, — ответила Нюра, вся сияющая от радостного возбуждения, производимого на нее политическим спором.

— Да, господа, — продолжал между тем Гизлинг, — великая германская нация возьмет шефство над этой варварской страной.

— Как! — не удержался от возгласа сторонник конституционной монархии, — немцы предложат нам содружество на взаимовыгодных началах?

— О нет, — скривил в презрительной усмешке тонкие губы представитель «великой нации», — немцы предложат вам военную диктатуру. Господа не дружат, они властвуют.