Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 140
Анатолий Никитич Баранов
Микал поморщился:
— Таких не надо. Другие есть?
Ногайцы поежились, заскребли затылки худыми грязными пальцами:
— Очин мало...
— Ну, давайте у кого сколько есть.
* * *
Стешка вошла в комнату доктора первая. Осенила себя троеперстием, поклонилась в угол. После уж разобрала, что поклонилась не иконе, а намалеванной на фанерке голой бабе.
— Здравствуйте в вашей хате, — поздоровалась с красавцем-офицером и шмыгнула длинным носом. — Вот, господин, будьте ласковы, поглядите моего Дениса, что в ем за хвороба такая. Совсем измучилась.
— Кто ж измучился? — усмехнулся доктор и ткнул пальцем в Дениса, сгорбившегося от боли и страха перед такой важной персоной. — Ты или он?
— Извелась, батюшка, совсем: ни тебе дров нарубить, ни скотине корму задать—все сама. С его какая работа — маята одна.
— Гм, — поручик взял со стола стетоскоп, повертел в холеных, но крепких пальцах с крупными розовыми ногтями, презрительно посмотрел на пациента.
— Раздевайся.
Денис развязал на поясе веревочку, стянул с плеч старый залатанный зипун, скомкав, сунул его жене. Затем, захватив длинной, как у шимпанзе, рукой, на загорбке полуистлевшую ткань ситцевой рубахи, торопливо потянул через голову. Кррак! Материя не выдержала грубого обращения и расползлась в стороны, явив взорам свидетелей бледно-серые, угловатые, как сошники сохи, Денисовы лопатки.
— Потянула бы тебя нечистая сила! Последнюю рубаху порвал, — запричитала было Стешка, но доктор поднял протестующе руку, и она умолкла.
— Мыться нужно чаще, — брезгливо покривил губы доктор, подходя к больному и запуская ему под ребро пальцы.
— Куда уж чаще, — перекосился Денис от боли. — На Петров день в Тереку купался, когда пеньки вылавливал. А перед Покровом из Галюгая шел пеши да в дождь попал — уж вымыло куда лучше.
— Ну, ладно, помолчи... Давно заболел?
— Надысь. Дрова рубил, меня и скрючило.
— Какие симптомы?
— Чего?
— Как, спрашиваю, болезнь себя проявила? Что почувствовал?
— Дык, это... скрючило, говорю. В брюхо ровно кто головней наложил, запекло — спасу, нет. Веришь, ваше благородие, хучь в могилу живым прыгай.
— Я его с уголька сбрызнула, думала, кто сглазил, — вставила Стешка. Но доктор опять махнул рукой и она осеклась.
— А как чувствуешь себя сейчас?
— Теперя, стал быть? И теперя пекеть. Только по-слабже будто.
Доктор задумался, постучал стетоскопом по столу.
— Печет, говоришь?
— Пекеть, ваше благородие. Может, пропишешь чего: пилюли какие или порошки?
— Прописать можно, только бесполезно все это: у тебя, любезный, рак желудка.
— Рак? — изумился больной. А у Стешки от удивления еще больше вытянулся нос.
— Как же он забрался туда? — Денис недоверчиво ухмыльнулся, ища глазами на лице доктора отражение ловко придуманной шутки. — Ну, заползла бы еще ужака, куда ни шло: такое на покосе могёт случиться, уснешь, разинешь хайло, она и того... махнет в рот заместо норки. А чтоб рак? Такого и деды не рассказывали, не было такого случая в наших краях. Я и купаюсь–то в Тереке два, от силы три раза в году. И то, если по нужде: берег обрушится вместе с тобой или за корчом польстишься. Воды, кажись, не глотал теречной. Да если б и глотнул случаем, так почуял бы: не муха ведь, в нем клешни вона какие. Ты, должно быть, пошутковал, ваше благородие?