Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 97

— Вы думаете, ихние наших накормят? — не унимался Иван. — Как бы не так. Оно и видно. Они ж к нашим в Германии относятся хуже, чем к собакам. А к пленным?

— То в Германии, — мать поставила на стол алюминиевую миску с супом. — Иди, садись, — указала она итальянцу.

— Да хоть сопли вытри, — брезгливо поморщился Иван, указав ему на усы. — Вояка…

Солдат понял, вытер шарфом усы, а потом и все лицо, сел к столу.

— Ну, мы пойдем, — поднялась Груня. — Уже поздно. Кормите своего гостя.

— Да и нам пора, — засобиралась и Анна. — Пойдем, Вася?

Три дня шли итальянцы — без оружия, голодные, замерзшие. Попрошайничали, воровали или выменивали у населения еду за гимнастерки, перчатки, за снятые с погибших солдатские ботинки. И как пароль радостно произносили они три слова: «Домой, матка, Италия!»

Но до Италии они не дошли, где-то у Днепра немцы их остановили.

* * *

После итальянцев надежда на скорое освобождение еще больше усилилась. Ждали прихода наших со дня на день. Уже слышно было дыхание фронта, земля вздрагивала от дальних разрывов, а у людей сердца трепетали от этих звуков, как от ранней весенней грозы, предвещавшей тепло и влагу. Грохот сначала доносился с востока, потом с севера — и наконец загрохотало с запада! Всем стало ясно, что наши берут немцев в кольцо. Слухи пошли, что советские танки уже прорвались в Красноармейское. А это ведь совсем рядом, шестьдесят километров, не более. Скоро, скоро придет желанная свобода!

С неделю дни и ночи фронт грохотал, то приближаясь, то удаляясь, а потом стал затихать, затихать и в какое-то время заглох окончательно.

Ах, какая досада охватила людей, как жалели все, что столь близкое освобождение отдалилось теперь неизвестно на какой срок…

Отцвела, отшумела половодьем цветущих садов весна, догорало знойное лето. Уже пожелтели поля, и все больше черных проплешин становилось на огородах, уже пожухла трава на выгоне и хрустела под ногами, как мелкое стекло, а фронта все еще не было слышно.

И вдруг заговорил! Да заговорил так сильно, так настойчиво и так уверенно, что всем стало ясно: наши идут! И было в то время у всех на устах одно слово: «Миус». Миус, Миус!.. Раньше и понятия не имели о таком слове, редко кто и слышал о такой реке, а теперь все только и говорили о Миусе: «На Миусе прорвали!..» «Миус форсировали!..» На Миусе то, на Миусе это!..

Когда загремел, приближаясь, фронт, немцы тут же похватали всех коммунистов и угнали в лагерь. Платона, Шахова и других взяли сразу же, в одну ночь. Потом принялись за других мужчин.

Васька Гурин успел скрыться — убежал в поле, в кукурузные заросли. Он бежал навстречу нашим, чтобы поскорее перейти линию фронта.

30

Выбраться живым из западни, в которую попал, Платон уже не думал. Единственная надежда была на какое-то чудо, а чудо это одно: быстрое наступление наших войск и какой-то их обходной маневр, чтобы немцы не успели ни угнать заключенных дальше, ни уничтожить…

Лагерь, в котором содержался Платон, находился где-то под Мариуполем, и был он, по существу, каторгой: пленных с раннего утра и до позднего вечера заставляли работать в каменном карьере, они добывали бутовый камень и щебенку, которые в больших количествах потребляла немецкая армия, строя долговременные оборонительные сооружения.