Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 89

Гурина распирало от радости и гордости, что и ему наконец-то доверено серьезное дело, но и страх невольно закрадывался в душу: «А вдруг сорвется?!» Но нет, об этом не надо, нельзя думать!..

— Хорошо, — сказал он. — Пойду… Попробую: выйдет ли из меня разведчик?

— Выйдет, — твердо отрезал Белозеров. — Только будь поувереннее.

— Спасибо, — усмехнулся чему-то Васька. — За доверие.

— А чего? Ты же не такой, как твой дружок Жека Сорокин. Мы все знаем.

Когда Белозеров ушел, мать кинулась к Ваське:

— Чего он приходил?

— Да так… Поговорить.

— «Так» ночью и в такую погоду не ходят. Не дури мне голову.

— Да какая ночь? — Васька кивнул на ходики: — Еще и восьми нет. — Мать ждала ответа, и он сказал ей: — За тюлькой приглашал идти на Азовское море. Там на соль рыбаки ее меняют.

— А где у нас столько соли? И зачем нам тюлька?

— Как зачем? Есть. А остальное можно на базаре на одежу променять. Соли обещал дать, у него много ее.

— Опять что-то затеваешь? — сказала мать. — Ой, гляди, сынок, не рискуй зря.

— Ладно, — пообещал Васька, чтобы успокоить ее.

27

День всего потратил Гурин на сборы — и рано утром, перекинув через плечо рюкзачок с едой и сшитым из клеенки мешочком с солью, отправился в путь.

До Новоазовского добрался почти без приключений. Нашел и улицу, и нужный дом, и того мужика со шрамом на правой щеке. Суровый на вид, хозяин дома оказался мягким и приветливым. Увидев Ваську, он, наверное, сразу догадался, от кого и зачем пришел этот парень, но пока тот не произнес пароль, он и намеком не выдал себя. Хозяин пригласил хлопца в хату, крикнул весело жене, будто бог послал им долгожданного гостя:

— Эй, жинка, принимай ночевальщика!

Жена его что-то заворчала недовольно, но, увидев Ваську — измученного, мокрого, который, стесняясь своей грязной обуви, смущенно мялся у порога, — смягчилась, сказала ласково:

— Проходьте, проходьте…

— Да нет… Я тут… — Васька глазами указал на свои ноги.

— Ничого. Зараз усюды грязюка…

— Нет, — упорствовал тот, не решаясь сделать и шага по чистому полу. — Я сейчас… — И оп принялся распутывать веревки на своей обувке. Сняв галоши, он увидел, что в них полно дорожной жижи, а ботинки были такими грязными, будто на них и не было никаких галош.

— Степка, дай человеку шось на ноги, — крикнула она мужу, который все еще возился в сенях, закрывая наружную дверь на крючки и засов.

— Зараз, — отозвался Степан.

Но она не стала его ждать, сама метнулась в другую комнату, принесла и бросила перед Васькой большие войлочные тапки:

— Берите… Маты все одно вже сплять. Теплые. От ревматизму, — и она еле заметно улыбнулась. Густые черные брови, черные глаза в больших ресницах и заметный пушок усов на верхней губе выдавали в ней гречанку. Начиная со Старобешева Васька немало встречал таких смуглянок — в этих краях много сел и поселков с греческим населением.

Вошел Степан, увидел Ваську в новой обувке, одобрил:

— Правильно! А эти надо помыть и под печку поставить — к утру высохнут. — И он подхватил гуринскую обувь, понес в сени.