Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 67

Накинув теплый платок на плечи, вышла в сени и Устя. Васька и старик кинулись к Анне, стали поднимать ее.

— Не надо… То не надо так, — приговаривал старик. — То лишне… Не надо…

— Век буду за вас бога молить, — продолжала Анна, вытирая слезы. — Спасибо вам большое.

— Чим смогли, тим помоглы, — сказал старик. — Може, ще сватами будем, — он подмигнул Усте.

Та зарделась, кинула взгляд на Ваську и скрылась за дверью:

— Та ну вас, диду!

— Дай-то бог, — сказала Анна, улыбаясь сквозь слезы. — Пережить бы войну… Ну, прощайте.

— Час добрый!

Обратно ехали быстро и с опаской — торопились домой и боялись потерять драгоценный груз. Села объезжали задворками, чтобы не попадаться на глаза ни полицаям, ни немцам, на ночлег останавливались заранее, чтобы в укромном уголочке замаскировать санки, спали сидя, обняв с двух сторон тугие мешки, в путь трогались затемно, чтобы меньше недобрых глаз видело их и чтобы побольше пройти за короткий зимний день…

Добрались домой благополучно.

21

Жизнь в доме пошла веселее: была работа и была еда. Работали все. С утра насыпали на клеенку ворошок зерна, садились вокруг стола и начинали перебирать по зернышку: кукурузу вправо, семечки влево, пшеничку посредине. По три кучечки перед каждым. За Васькой в основном закрепилась мужская работа: толочь зерно в ступе. Он толок, просевал через сито. Пшеницу всю измельчал в муку, а из кукурузы делал два сорта продукции: что проскочило сквозь сито — шло в муку, а что осталось — в крупу. В муку мешали свекольные отжимки и пекли лепешки, из крупы варили суп или кашу. Но каша была роскошью — слишком много уходило на нее крупы, поэтому из экономии ограничивались только супом.

В первый день Анна побаловала детей — разрешила им накалить немного семечек, отчего в комнате вкусно запахло свежим подсолнечным маслом. Алешка попросил разрешения поджарить немного кукурузы — тоже разрешила: пусть вспомнят хорошие времена. Алешка насыпал прямо на плиту крупных, как конский зуб, золотистых зерен и принялся беспрестанно помешивать, чтобы они не подгорели. Накалившись, зерна начали одно за другим взрываться, разворачиваясь в белые, как вата, хлопья.

— Во какая шапка! — Алешка показал всем первое развернувшееся зернышко и, бросив его в рот, захрумкал смачно. — Вкуснотища-а-а!..

Вскоре зерна стали взрываться одно за другим и даже по нескольку штук сразу, и в комнате поднялась такая стрельба, что они всей семьей еле успевали собирать разлетевшиеся в разные стороны хлопья. Разлетаясь, зерна попадали то в стекло, то кому-либо в лоб, и от этого всем стало весело, ребята смеялись после каждого меткого выстрела, а глядя на детей, развеселилась и Анна.

Когда стрельба прекратилась, Алешка сгреб с горячей плиты остатки кукурузы — и все принялись с аппетитом жевать теплые и мягкие, вкусно пахнущие кукурузные зерна.

Но это было только в первый день, потом мать не разрешала этого делать — слишком расточительно. Даже на семечки наложила строгий запрет:

— Выберем все, попросим Симаковых выбить из него маслица. Так — погрызете, поплюете, и все, никакой пользы. А то будет и масло и макуха. Макуху в хлеб можно подмешивать — очень вкусный хлеб с макухой!