Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 48

— Нет, не заблудились мы, — ответил за Ваську Платон. — Мы к тебе, Арсений… — Отчества Платон не знал и ждал, что Шахов ему подскажет, а тот, узнав Платона при свете лампадки, смотрел на него раскрыв рот. В глазах застыл смертельный страх, как у приговоренного к расстрелу.

Из спальни показалась Арсюхина жена, спросила:

— Кто там к нам пришел?

Арсюха встрепенулся, отмахнулся от нее резко:

— Сиди там! Не твое дело! — И закрыл перед ее носом дверь.

— Не узнал, что ли? Чего испугался? — заговорил Платон мягко. — Будто я казнить тебя пришел.

— Меня не за что казнить, — быстро заговорил Шахов. — Не за что! Я ничего такого не сделал: ниоткуда не сбежал, не дезертировал, никого не продавал.

— Ну и хорошо, — сказал Платон. — Я поговорить пришел… Сесть можно? — Он подвинул себе табуретку, сел. Арсюха тоже несмело опустился на табуретку. — Поговорить хочу… Расскажи…

— А мне нечего рассказывать, я ничего не знаю, — перебил Платона Шахов. — Когда пришли немцы, сразу арестовали Полянского и всех других. Говорят, они были оставлены для подпольной работы, но их кто-то выдал. Других никого не тронули, только на учет взяли. С тех пор пока тишина. Вот и все.

— Ты как живешь?

— Как? Так и живу.

— Уехать не пытался? — спросил Платон.

— Куда ехать? — хмыкнул Арсюха недовольно. — Ехать меня никто никуда не приглашал. И тут никто не оставлял. Как получилось, так и получилось: был и остался.

— Обязательно надо было приглашать?

— А как же? Всех собрать и сказать: так и так, обстановка складывается так-то. А то сами сели и укатили, а ты как хочешь.

— Многие самостоятельно…

— Хм! «Самостоятельно»! На чем же я самостоятельно уехал бы? На своих двоих? С семьей? Далеко ушел бы! Вам хорошо говорить: заранее вагончик был приготовлен, все чин чином, сели и уехали. А про рядовых подумали? А теперь ищете…

— Да ты-то и не очень рядовой был. Но ладно. Я не об этом хотел говорить, — сказал Платон примирительно.

— А о чем же? — насторожился Арсюха.

— Жить как думаешь дальше?

— Как придется. Надо как-то пережить это время, пересидеть, перехитрить немцев, затаиться и сохранить… кадры.

— Какие кадры? — не понял Платон.

— Как «какие»? Человеческие. Наши. Вы уехали для чего? Шоб сохранить руководящие кадры? Верно? Правильно, не спорю. Там легче будет сохранить. Тут бы немец мог пошпокать. А рядовые и есть рядовые, с них спрос маленький.

— А руководителей расстреливают?

— Смотря каких. Если никакого вреда не делать немцам, не трогают. — Помолчал, заговорил более уверенно: — Да и что шебуршиться? У него вон какая сила! Плетью обуха не перешибешь. Надо ждать, когда наши там соберутся с силами да вызволят нас. Тогда и мы пригодимся. А я так куда хочешь пойду — хоть в армию, хоть на самую тяжелую работу.

— Думаешь, вернутся наши?

— А как же! — уверенно сказал Арсюха. — По всем приметам — немец уже выдыхается.

Платон не стал спрашивать, по каким приметам это ему видно, важно было, что он хоть верит в нашу победу.