Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 226
Михаил Макарович Колосов
— Это что же такое? И как это прикажешь понимать? — Выждав небольшую паузу, сам ответил: — Это хулиганство! Как ты мог? На учителя!.. Учителя!.. — Он стал листать тетрадь, словно хотел еще раз удостовериться — действительно ли там все так написано, как он прочитал.
В этот момент в кабинет вошел Олег Петрович.
— Разрешите вмешаться, Руслан Иванович?
Директор поднял на него сердитые глаза:
— Я вас не приглашал.
— Но разрешите вмешаться на правах заинтересованной личности?
— Будете защищать?
— Нет. Там нечего защищать и не от чего защищаться. Я не знаю, почему Мария Ивановна вдруг запаниковала: пустое ведь все это. Ну что такого?
— Он обозвал учителя! Как «что такого»?
Олег Петрович поморщился:
— Чепуха! Эта считалочка существует, наверное, лет двести, ее выкрикивают дети в игре, подставляя нужные слова. Только и всего. Я с ходу приведу вам с десяток таких стишков — и авторских, и фольклорных. Ничего тут оригинального нет.
— О какой оригинальности вы говорите? Он обозвал учителя, оскорбил!
— Не обозвал. Сделал лишь намек. Отпустите его с миром, не делайте из него еще и великомученика.
Директор посмотрел на Олега Петровича, на Юрку, сунул ему тетрадь.
— Если бы это не было написано в стихах, я выгнал бы тебя из школы. Возьми и порви. Иди!
Юрка вышел, Олег Петрович покрутил головой досадливо:
— А вот это зря вы сказали…
— Что же?
— Насчет стихов. Его и так развратили, а это ему еще больше вскружит голову.
— А вдруг?.. Попадешь еще в историю…
— Ничего вдруг не бывает. И тут ничего не будет. Несчастный он человек. Когда осознает — будет поздно.
В коридоре под дверью стояла Марья-Ванна и с нетерпением ждала конца экзекуции. Увидев Юрку, она кинулась к нему:
— Ну что?
— А ничего!
— Ты пойми, Юрочка, я ведь не могла такое скрыть… Я обязана была… Но зачем же ты так? Остановился бы на первой части — как хорошо все было бы!..
— Да вы не волнуйтесь, Марья Ивановна: все о’кей!
В класс Юрка вошел героем, победителем: держа высоко над головой тетрадь, он прошествовал на свое место.
Лишний раз убедился Юрка, какая великая сила — поэзия! Прямо магическая. Такой строгий директор за такое деяние отпустил с миром и даже мать не вызвал! Вот это да!..
21
Марья Ивановна рассказывала о декабристах, главным образом о писателях-декабристах — о Рылееве, Бестужеве, Одоевском и конечно же о Пушкине. Потому что отрабатывалась тема «Пушкин и декабристы». Но начала она с Радищева, с его книги «Путешествие из Петербурга в Москву».
Какие люди были! Цвет тогдашней России. Образованные. Смелые, бесстрашные, самоотверженные. Какие стихи они писали против царя, против царского правительства! Пушкин прямо называл царя деспотом, а царских сатрапов изничтожал острыми эпиграммами. В борьбе против самодержавия, в борьбе против крепостничества закалялась и мужала гражданская поэзия в России.
Рассказывает Марья Ивановна вдохновенно, с доскональным знанием материала, изредка поглядывает на Чижикова, будто одному ему предназначен этот рассказ. А Юрка слушает и представляет себя на месте Пушкина, и кажется ему, что и он поступил бы точно так, и он ответил бы царю: «Я был бы с ними…» И сказал бы, если бы заранее знал наверняка, что дело кончится легким порицанием, а через сто — двести лет об этом будут рассказывать ученикам и восхищаться его мужеством.