Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 204

— В отрубях? — удивился Иван. — Да где ж их взять?

— Раньше были, — сокрушенно покачала головой старуха. — И теперь где-нибудь есть: хлеб-то мелють…

Утром чуть свет Иван нарядился в чистую военную гимнастерку, ордена и медали нацепил для большего авторитета и подался в город на мелькомбинат. К самому директору пробился, объясняет ему, а тот не поймет, что к чему.

— Подожди, подожди, — остановил он Ивана. — Давай по порядку. Тебе нужны отруби?

— Да.

— А при чем тут «человека спасти»?

— Сынок у меня родился преждевременный, недоносок. Вот такусенький. Семимесячный. Чтобы он выжил, его надо в теплых отрубях держать.

— Кто это сказал тебе такое?

— Соседка… Старуха… Она все знает.

— Чепуха!

— Но попробовать-то можно? Человека ж спасаем, мужика. Может, из него ценный гражданин будет.

— Ну, это кто знает, что из него будет, — махнул рукой директор. — А отруби — это тот же хлеб, а хлеб — главнейший продукт питания. Он сейчас на вес золота, — сказал и палец подержал перед Ивановым носом. А сам толстый директор, откормленный, наверное, каждый день блины с маслом ест.

— О человеке ж речь идет, — умолял Иван.

— Ну, пристал! Пиши заявление — полкилограмма в порядке исключения…

— Так это ж… Сколько он просидит в полкиле? И на неделю не хватит… Его ж надо менять, это тесто… А из дитя может человек получиться. Выжил бы только, а там я сделаю из него что надо. Нам же люди нужны или как?

— Вот что, выпишу я тебе пока килограмм, а потом, если поможет, что-нибудь придумаем, — сжалился директор.

С тех пор и дозревал маленький живой комочек по имени Юра в теплой опаре из отрубей. И дозрел! Хлебное тепло, хлебный дух сделали свое дело: окреп младенец, наступило время, когда его перестали держать в отрубином месиве. Мальчонка начал расти на радость родителям.

Да только не пришлось Ивану долго радоваться своему наследнику, не успел сделать из него человека, как думал, — сам умер…

Правда, не сразу осиротил Иван своего любимца, лет пять, наверное, он тетешкал его, учил на мир смотреть. Был до предела горд, если Юрка проявлял превосходство перед сверстниками, прощал ему дерзости со взрослыми. Объяснял:

— Это — детское, несмышленыш еще. Подрастет — разберется, кто есть кто! — и тут же восхищенно добавлял: — Но молодец — здорово врезал!

Иван хотел сделать из своего чада человека волевого, гордого, ученого, чтобы стоял он в жизни выше многих и многих, чтобы не ишачил от зари до зари, как Иван, а служил бы в Большой Конторе. «Мы помучились, пущай хоть дети поживут».

Так хотел Иван, но не успел.

А может, уже кое-что и успел заронить в него? Говорят, дети восприимчивы.

Однако — посмотрим.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Самым сильным впечатлением его детства была смерть отца. Но не сама смерть, не утрата родного человека поразили тогда пятилетнего Юрку, а то всеобщее внимание к их дому, торжественность обстановки, необычность события, все похоронное действо наполняли его сердце не печалью, а гордостью. Он путался в ногах многочисленной толпы, суров и важен. Заметив его, люди почтительно расступались, давая ему дорогу, будто коронованному принцу. Он всюду встречал печальные сочувствующие взгляды, его постоянно сопровождал горестный шепот: «Бедный мальчик… Остался сироткой…» Но смысл этого шепота не доходил до его сознания, ему импонировало лишь трогательно-сочувствующее отношение к нему, которого он еще никогда не испытывал. И чтобы побольше насладиться этим ощущением, Юрка не стоял на месте, сновал взад-вперед. В комнате он протискивался к самому покойнику, поглядывал на застывших в скорбном молчании мать и бабушку, которым было не до него, быстро начинал скучать и тут же выходил на улицу.