Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 198
Михаил Макарович Колосов
— Да надо… — согласилась коротко мать.
«Алеша материал готовит на ремонт».
— Готовит.
«Вы рады?»
— Да пусть возится, раз есть охота.
«Дело не в охоте, хата скоро завалится».
— На мой век хватило б.
«А вдруг придавит?»
— Туда и дорога.
«Зачем же так? Алексей обновит хату, и наше родное гнездо еще поживет. Не хочется, чтобы все разрушилось, как у Карпа».
— Да то правда, не хочется. Пусть делает.
«Но с этим делом хлопот много и денег это стоит».
— А то как же! Пустяшное ли дело — хату построить! А только боюсь: как развалит старую, а новую не сделает — где я тогда буду жить?
«Сделает! Я помогу».
— То хорошо, помочь надо.
«Но чтобы его затраты не пропали, надо хату переписать на него».
Мать долго читала эту фразу, читала, перечитывала, потом еще дольше молчала, раздумывая, наконец переспросила:
— Переписать на Алешу?
— Да, — кивнул он.
Опять задумалась надолго.
— А как же я?
«Как и были. Здесь жить будете, в новой хате».
— А если с Алешей что случится?
«Ничего не случится! Случиться может, конечно, всякое и с каждым. Но вы без крыши в любом случае не останетесь: я не допущу».
— Спасибо. Да только… — Она долго опять думала, потом сказала: — Ну, если так надо — переписывайте. Только я и в этой хате дожила б. — Поднялась и пошла в свою спаленку. — Ложись, поздно уже. Да и уморились — вон сколько наработали: всю картошку убрали. Теперь и душа на месте. А бураки нехай ишо подрастут — им на огороде просторно. Ложись. Утро вечера мудренее.
Гурин лег, но уснуть не мог: на душе было гадко, будто сотворил он какую-то подлость. Материно недоверие и обидело его, и заставило по-иному взглянуть на всю эту возню с хатой. Но в конце концов он успокоил себя, нашел объяснение: мать старенькая, она, естественно, боится всего нового, ей не хочется никаких перемен. Но все-таки она согласилась, и это главное…
На другой день первыми приехали Алексей с Соней, накрыли стол, ждут Таню. Не опоздала и она, пришла, как и вчера, со всем семейством. Только входили они во двор почему-то робко, оглядываясь, словно чужие. Лишь Таня шла уверенно, даже как-то решительно, напористо. Дверь в комнату рванула так, что она ударилась в стенку. Соня кинулась ей навстречу:
— Ну вот, наконец-то пришли. Только вас ждем, все уже на столе, проходите.
— Иди ты к черту, зараза такая! — вдруг набросилась на нее Татьяна с бранью. — Ты откуда тут такая? Ты кто такая есть? Откуда ты взялась? Ты чего распоряжаешься в чужой хате? Тут твоего ничего нет, а ты распоряжаешься как дома. Хату захотела?
— Да ты что, Таня? — Соня отступила от нее в испуге.
— А то самое! Ишь: приехала, огородом завладела, а теперь и хату хочешь заграбастать? Тебе мало городской квартиры?
На шум выбежали из горницы братья:
— В чем дело?
— Что случилось?
— А-а! Вы?.. — Рот у Татьяны от злобы перекосился, ноздри расплющенного курносого носа расширились до такой степени, что видны были донышки, а лицо ее стало походить на чудище из буддийского храма, маску которого Гурин привез из Монголии. — Братья-разбойнички! Бедную сестру хотели ограбить? Напоили и давай охмурять-уговаривать? У нищего сумку готовы отнять. А еще ученаи! Повыучились, как людей обирать.