Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 126

— До свиданья.

— Прощай, — сказал Платон. — Спасибо, что навестил.

— А из тупика надо выходить.

— Попробуем, — согласился Платон. Нижнее веко под левым глазом нервно задергалось, и он быстро обернулся к Никите, но ничего не сказал, а только кивнул: прощай, мол…

— До свидания, дядя Платон, — сказал Никита и завел мотор. Прежде чем тронуть машину, спросил через открытое окно: — Если я привезу ведер пять, обменяете мне своей картошки на семена?

— Привози, — сказал Платон.

Когда отъехали, Гурин оглянулся и через заднее стекло увидел согбенную старческую фигуру Платона. Он одиноко стоял и смотрел задумавшись вдаль, в сторону большой станции, где утробными голосами перекликались поезда и откуда маневровый тепловоз гнал два разбитых вагона в Платонов тупик…

КАРПОВЫ ЭПОПЕИ

Карпова жизнь — сплошные истории. Малые и большие. Были настолько малые, что они тут же забывались. Проходные, так сказать, истории. Но были и такие, что входили в Карпово бытие прочно и помнились долго. Если выражаться языком научным и подходить к этому вопросу философски, то можно одни Карповы истории назвать случайными, эпизодическими, другие же, наоборот, — закономерными, этапными.

И разумеется, для исследования Карповой жизни логичнее было бы взять только истории, относящиеся к последней категории. Но мы этого делать не будем по той простой причине, что задача эта непомерно трудная: кто может с точностью определить, какая история главная и какая второстепенная? Это даже сам Карпо не в силах сделать. Сейчас, с оглядкой назад, он, может, и скажет: «Вот это было да! А вот это — так себе…» Однако если бы подобный вопрос задать ему в тот момент, когда история эта творилась, ответ его был бы иным — все получало бы высшую оценку: «Это — да!» Так время, удаляя от нас некоторые события, делает их ничтожно малыми, и сквозь годы видятся они нам как сквозь перевернутый бинокль.

Единственно какую сортировку Карповых историй можно сделать — так это разбить их на три группы. Такое разделение не будет искусственным, истории сами так или иначе разбиваются на три части и составляют своеобразную треногу, на которой и держится Карпова жизнь.

А еще эти группы можно сравнить с линиями. Тремя параллельными линиями они так и шли через всю Карпову жизнь. Вернее, жизнь Карпова катилась по ним как по трехрельсовому пути.

И опять же, трудно сказать, какая нога из этой треноги нужнее, какой из этих трех рельсов главный, — все они одинаково необходимы и каждый из них составил в Карповой жизни целую эпопею.

ЭПОПЕЯ СТРОИТЕЛЬНАЯ

«СПАЛЬНЫЙ АПАРТАМЕНТ»

Карпо Гурин — наш сосед и родственник: он доводится мне дядей. И еще — он мой крестный. Крестил меня Карпо несколько раз: сначала по-церковному, этого я не помню. Остальные разы — по-своему, — когда заставал в своем горохе или на своей яблоне. Эти крещения запомнились.

Карпов огород межуется с нашим, а его дом выходит к нам во двор глухой стеной. Теперь она, правда, уже не глухая и зовется так по привычке. Несколько лет назад, захваченный новой модой, Карпо затеял перестройку внутри дома — делал отдельную спальню. Мудрил, мудрил и выгородил-таки в своей довольно тесной хате темную комнатенку. Тетка Ульяна — жена его, не оценила усилий мужа, назвала спальню гадюшником. Карпо на жену не обиделся, но свое детище попытался защитить.