Читать «Непоборимый Мирович» онлайн - страница 174

Его интерес к молодому двору объяснялся не обычными приготовлениями дальновидного человека к смене правителей, что рано или поздно должно произойти, но интересом к жене великого князя, Екатерине Алексеевне. Само собой, что интересовала она Алексея Петровича не как молодая и привлекательная женщина, то не его стезя, но его удивляли и привлекали проявлявшиеся в ней ум и огромная воля.

Бестужев привык судить о людях по мелочам, по поступкам, что красноречивее всего характеризовало любого малознакомого человека. Если собеседник при каждой новой встрече рассказывает одну и ту же историю, делая это словно в первый раз, то тут дело не в памяти, а в обычной распущенности, в отсутствии самоконтроля. Подобный человек всегда, словно скрипичный смычок, настроенный на одну фальшивую ноту, будет держать ее до конца своих дней и шага в сторону не сделает, чтобы поменять собственную судьбу.

Другой пример – неряшливость, проявляющаяся не только в дурной манере одеваться и полном отсутствии вкуса, но неряшливость в поступках, в забывчивости данного слова, беспрестанных задержках и опозданиях и следующих затем ссылках на различного рода обстоятельства. С такими людьми отношения канцлера не складывались. Про себя он величал подобного рода персон «полудурками» и хотя со многими здоровался и даже любезно раскланивался, интересовался у них здоровьем жен, детей, проявляя при том необыкновенную память на имена многочисленной родни своих собеседников, но дальше того не шел. Подобная холодность и осторожность канцлера в выборе знакомых, а тем более близкого окружения, была хорошо известна всему двору. Но большинство объясняло подобное врожденной осторожностью Бестужева, даже боязнью, что кто-то вдруг будет осведомлен чуть больше о его тайных делах. И лишь немногие понимали истинную причину выбора симпатичных ему людей, а порой просто нужных и необходимых для какого-то конкретного дела.

Вот и в Екатерине Алексеевне он отметил еще со времени самых первых встреч при дворе, куда она прибыла еще совершенно не знающей языка и обстановки в стране, но ставшей ее второй родиной, весьма интересные особенности. Первое, что его удивило в великой княгине, что она за весьма короткий срок выучила русский язык и довольно неплохо на нем изъяснялась.

Кроме того, она довольно быстро разобралась и сделала для себя выводы о тех, кто составлял ближайшее окружение государыни. И сделала это настолько верно и точно, как это делает хороший меховщик, вытягивая из груды меховых шкур первостатейные и самые ценные. Но при этом она умудрилась не дать и малейшего намека кому-то на свое расположение или антипатию. Это уже назвается врожденным свойством натуры, чему вряд ли у кого можно научиться или позаимствовать. С подобными свойствами рождаются, а воспитать их практически невозможно даже при самых благоприятных условиях.

Великая княжна попала в обстановку отнюдь не благоприятную, что в общем-то довольно редко случается с человеком, сменившим родину. После замужества она столкнулась прежде всего с тем, что все от нее чего-то ждут, не желая объяснить, чего именно. Одна лишь императрица на этот счет выразилась определенно, недвусмысленно потребовав: «Рожай!» Ей нужен был наследник. Все остальные напряженно следили за каждым ее шагом, поступком и произнесенным словом. В первые месяцы от сотен устремленных в ее сторону глаз она чуть не потеряла голову, не наделала глупостей заодно с разлюбезной мамашей, принявшейся строчить донесения прусскому королю, но потом… потом она решила, что называется, взять паузу.