Читать «Нелетная погода» онлайн - страница 4
Виктор Гаврилович Терехов
Кладовая, казалось, стала приземистей, мрачней. Но печка дышала жаром. Не замечая нашей подавленности, рядовой Кальцын бесхитростно спросил:
— Ну, как вам «Ташкент» нравится?
Но никто не отозвался. Все, даже Маслаченко, молчали. И тут вдруг зазвонил телефон.
— Капитан Федоров слушает… Здравствуй, Иван Александрович… Что-о? Зачислили Сатаева в академию? Хорошо.
Мы поняли, что звонит помощник начальника штаба Есипов.
— Мы Маслаченко?.. Положительную аттестацию?.. Не могу! — одним духом выпалил Федоров.
Этот ответ, видимо, обезоружил Есипова. Он что-то говорил, но Федоров оставался непреклонным.
— Я не шучу, к сожалению. Не могу дать такой аттестации. Почему? Души в нем нет. Ду-ши! Командир приказал? Но он не может всего знать, я с ним поговорю… Да, да, вот сейчас прямо и иду.
Федоров распалился не на шутку. Он почти выбежал из каптерки. Мы подумали — в штаб.
Установилась невыносимо гнетущая тишина, изредка нарушаемая глухими шлепками крупных капель, стекавших с одежды. Кто знает, сколько бы мы сидели молча и недвижимо, если бы Кальцыну не понадобилось пройтись по стоянке. В открытую дверь ворвался яркий свет.
— Солнце! — с порога вне себя от радости заорал Кальцын.
Все, кроме Маслаченко, вышли на улицу. Ветер по-прежнему неласково тянул стужей, но облачность шла с разрывами. Она, должно быть, скоро кончится. Не сегодня-завтра щедро разольется по земле летняя благодать, в радостном ритме закипит жизнь: день и ночь будет гудеть аэродром, в буйный рост пойдут хлеба и травы!
Федоров одиноко стоял под плоскостью крайнего самолета. В штаб он не ходил, значит, теперь уж и не пойдет. Как только он понял, что мы его заметили, веселым вихрем налетел на нас:
— А этот где? — он не назвал фамилии, стараясь взглядом отыскать Маслаченко. И быстро, не дожидаясь ответа, кивнул на каптерку: — Там? Один? — Федоров было направился туда, но остановился и решительно произнес: — Не буду мешать, пусть немного подумает, у него еще есть время…
ПЕТЮНЧИК
Кочевая судьба военного забросила меня в Среднюю Азию. Память сохранила немного познаний об этом крае: жара, унылая пустыня, скорпионы… И еще помню картинку из учебника географии — в песчаных барханах караван верблюдов. Вот, пожалуй, и все. Но новое назначение меня обрадовало. Меня всегда неудержимо влекли к себе места, в которых я не был, и те люди, которые там живут.
И вот я приехал на новое место. Приехал в разгар лета. Вышел из вагона и не поверил, что на улице может стоять такой зной. Ощущение было такое, будто нахожусь рядом с гигантской топкой, которая дышит на меня огнем.
— А здесь и в самом деле тепло, — пошутил я.
— Сумасшедший, — устало проговорила Лариска, моя жена. Она убеждена, что в это теплое местечко я напросился сам.
В тот же день я сдал документы в штаб. Начстрой, по всей видимости человек оперативный, тут же определил меня в эскадрилью.
— Идите, устраивайтесь, — сказал он, прощаясь. — Инженером там капитан Краскин Петр Алексеевич.
«Неужели Петюнчик?» — подумал я и спросил начстроя: — Где он раньше служил? Не дальневосточник?