Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 53
Владимир Наумович Тихвинский
Колька кричал это мне, но полицай вдруг аккуратно поставил пустую бутылку на тротуар и заорал:
— А ну попрошу за мной! Я тоби покажу, яки в мэнэ права, век помнить будешь! Я грабытель? Полицай, выходить у тэбэ, грабытель. Это значить, немецькая власть посылает нас грабить? Ах ты пионерська зорька! Ах ты!..
Полицай схватил Кольку за руку и выкрутил ее: он оказался сильным, этот худосочный дядька. Напрасно Колька пытался вырваться. Он стрелял глазами вокруг, искал кого-нибудь, кто заступится. Но полицай снял с плеча винтовку, и все, кто топтался рядом, мгновенно исчезли. Я остался, но меня полицай подгонял стволом своего ружья:
— А ну, пишли в милиц… Тобто в полицию. Одным словом, чертяка його забэры, куда следует!..
Попались. Так глупо. На бутылке паршивого вина. Полицай тянул Кольку за собой, тот перебирал ногами и все оглядывался. Мне показалось, ему уже хочется крикнуть: «Не буду, дяденька!» Но прием, который доходил до сторожей, завхозов и милиционеров, сейчас ни к чему бы не привел. Колька понимал это, но упрямо говорил мне:
— Бутылку возьми! Вещественное доказательство!
Я подобрал с тротуара бутылку.
— Бэри, бэри, хлопчик, бэри: подывымось, чы нэма там ще чогось на донышку. Бэри, та дывысь нэ розлый! Я тоби дам вещественного доказательства! Я тоби покажу, дэ тэе мисце, шо його Советы отминылы. А воно ось — у штанах. Горло крычить, а ж… мовчыть? Где ж справэдлывисть? Га?
И он повел нас в полицию. Это была обыкновенная жилая квартира на первом этаже. В самой большой комнате, наверное бывшей столовой, за круглым обеденным столом сидел полицай с револьвером на брюхе: должно быть, начальник. Револьвер, пристроенный спереди на немецкий манер, был наш, русский. Он молча выслушал доклад полицая, который упирал на то, «шо оцей казав: нимецьке командувания посылае нас грабыть…».
Колька хотел крикнуть, что ничего такого не говорил, но начальник остановил его:
— Тихо! Не тарахти! Это тебе не на собрании. Попривыкали: все кричат, а толку никакого. То время, что кричали, прошло, привыкайте жить тихо.
Колька рванулся из рук полицая:
— Не имеете права!..
Начальник ухмыльнулся:
— Слыхал, Колесниченко, нет у нас прав! Может, их его отец забрал? Лишенцы мы, бедные, убогие! Без права выбирать его папашу в разные органы власти!
Я хотел вмешаться, сказать, что Колькин отец не выбирался в органы власти, он был простым поваром. Но тогда полицай скажет, что Колькин отец обносил его едой. Я промолчал.
— Мы кулаками числились, а значит, уголовниками, ворами, а вот вы, которые честное пионерское давали хорошо себя вести…
— От именно: честное пионерськое! — вставил от себя Колесниченко.
— …Вы на базар идете, кое-чем барыгуете. Это как, по праву? Теперь мы с Колесниченко поставлены, чтобы все было по-честному.
— Так он у Кольки бутылку забрал не по-честному! — просипел я, но начальник продолжал свое нравоучение.
— И ты небось кого-нибудь обдурил? Так или нет? — сказал начальник самодовольно, и я опустил глаза. Действительно, мы с Колькой обдурили старуху. Не будешь же ты говорить, что по-честному! У меня было скверно на душе после истории с той старушкой. Конечно, если человеку не давать еды, он вынужден ловчить, подумал я, а вслух сказал: