Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 42

И вот когда бестужевская тетка ворвалась к нам со своим «настоящим голландским» кружевом, мать сгребла все наши горстки зерна в ладонь и отдала ей. Все наши горстки! Не пожалела ничего, хотя этим жестом она обрекала на суточный голод всю семью.

Бабушка, узнав, куда ушел ее обед, поджала было губы, но тут же, вздохнув, сказала:

— Очень правильно сделали. Люди должны жить как люди. Нельзя отказать умирающему… — и сглотнула слюну.

Тетя Галя поплотнее застегнула воротник пальто и ушла гулять во двор. А мама смотрела, как соседка жадно жует зерно, и пыталась показать, как она рада «настоящему голландскому кружеву». Бестужевская тетка ела и приговаривала:

— Вам действительно нравится? Ну скажите честно — нравится? Оно вам пойдет. Очень пойдет! Вообще это кружево всегда к лицу. И в войну тоже… К тому же вы сможете обменять его в селе на зерно. А я не могу… Извините. И уже никогда не смогу… Мне оно не нужно…

Я не понял, что она имела в виду: кружево или зерно? Через месяц все стало ясно. Она умерла. И все тот же дядя Гриша сработал гроб из ящиков комода нашей соседки, и мама положила туда кусочек настоящего голландского кружева.

Наша семья держалась исключительно на маминой энергии, иначе и мы отправились бы вслед за бестужевской теткой. Особенно я, которому пища нужна была для роста. А где же я мог ее достать? Мне долго не приходило в голову, что я паразит, сижу на шее у «махани». Так сказал мой друг Колька Мащенко. Колька был «рабочий чилавэк», как аттестовал его дядя Гриша. Он сколотил себе ящик из тех самых этюдников, которые мы с ним натаскали во время грабиловки, и ходил «штифель-путц». Мы произносили «штифель бутц», это слово больше подходило, если учесть, что немецкие сапоги были очень похожи на футбольные бутсы — на толстой подошве сидело несколько рядов металлических шипов, таких же, как у футболистов. Колька позвал меня как-то посмотреть на этот «штифель бутц».