Читать «Таежная кровь» онлайн - страница 116

Как потом оказалось – зря. Потому что этот путь прибавил им еще два дня в тайге вместо четырех часов. Но делать нечего. Не возвращаться же назад, в голец? Все же мысленно «благодаря» впереди идущего, вышли в сторону дома… на третьи сутки. С котомками за плечами. В каждой из них маралятина килограммов по тридцать. В общей сложности продолжительность похода на охоту составила пять дней.

Кстати, в старые добрые времена «от Каменного пояса до Великого океана», что означало «от Урала до Дальнего Востока», добыча зверя лесного считалась промыслом. И это было необходимостью, средством к существованию. А само слово «охота» пришло в Сибирь позже, с Запада, из родственных славянских языков. И подразумевалось промышленниками, местными старожилами, как развлечение, конечно – элитной знати. Позже произошло слияние понятий «добыча зверя» и «охота» в одно целое. Возможно, это случилось к концу девятнадцатого века, во времена массового переселения раскрепощенного народа в Сибирь. Но до настоящего времени в некоторых удаленных от цивилизации поселках и деревнях старожилы считают себя только промысловиками, а не охотниками.

Любому человеку хорошо знакомо слово «браконьер». Понимается как хапуга, разоритель, уничтожитель всего живого, яростный убийца зверя, птицы, рыбы и так далее. Такими эпитетами с незапамятных времен и до наших дней представители законной власти награждают, как правило, обычных людей. Они обобщают, выстраивая в одну шеренгу всех, кто хоть как-то связан с промыслом. Поймал килограмм рыбы без путевки – браконьер. А задержали с не зарегистрированным оружием – террорист, которого надо срочно в тюрьму сажать.

Все эти законы пишутся где-то наверху, в светлых кабинетах. Сочиняются и утверждаются теми, кто, возможно, ни разу не ходил с удочкой по берегу таежной реки, никогда не носил на спине котомку с продуктами и не имеет ни малейшего представления, как застегиваются юксы на камусных лыжах. А зачем им все это? Только скажи – увезут на вертолете в глухомань, расставят сети, наворочают столько рыбы, что и «восьмерка» не поднимет. Надо соболя – пожалуйста, принесут домой. Надо мяса дикого зверя – полетели в заказник. Зачем им какие-то котомки, лыжи, ловушки, капканы?

Смешно то, что все об этом знают в высших эшелонах власти, но молчат. А простому смертному не достучаться в «дубовые ворота» кабинетов, не пройти сквозь ряды охраны, чтобы рассказать тем, кто еще может услышать, но находится слишком далеко… Много времени прошло с тех давних пор, как Левша упреждал чиновников не чистить ружья кирпичом…

И тянется ниточка «сверху»: кому-то можно все, а рядовому промысловику – не моги! Обложили указами да законами. Как медведя в берлоге. Поймал лишнюю рыбку – плати штраф! Убил соболя – получи условно! А если поймали с дедовским карабином – пять лет с конфискацией. Так и слышится: «Вы, простые смертные, не имеете права стрелять из нарезного оружия. Это удел избранных! Да и не купить вам самозарядный винтарь, потому как „вшей“ не хватит. Да и нам спокойнее. А вдруг вы, мужичье, соберетесь да начнете нас отстреливать?!»