Читать «Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки» онлайн - страница 36

Короткая война 1965 года застала нас в Пакистане. Она не нарушила мирного течения жизни в Карачи, хотя и взбудоражила общественное мнение. В городе изловили немалое число индийских «шпионов», которые оказывались впоследствии честными обывателями, случайно навлекшими на себя подозрение. Приходилось видеть, как базарная толпа вдруг бросалась в ту сторону, откуда раздавался крик: «Джасус!» — и через несколько секунд торжествующие патриоты волокли в полицию очередного шпиона-джасуса. На улицы были выпущены стайки школьников, которые останавливали машины и замазывали черной краской фары. На несколько дней в городе было введено затемнение, и раза два объявлялась воздушная тревога. Индийские самолеты в небе не появлялись, но зенитные орудия открывали стрельбу, видимо для поддержания боевого духа населения.

Это было первое мое после 1945 года соприкосновение хотя с чужой, но войной. Гибли десятки, в худшем случае сотни людей, устраивались воздушные налеты и воздушные тревоги. Мы искренне переживали все это, гонялись за крупицами информации, волнуясь, предсказывали развитие событий, горячо спорили, писали многословные депеши и отвечали на экстренные запросы. Все, что мы с таким усердием делали, было нужно Отечеству, чьи интересы простирались до берегов Аравийского моря. Мы с какой-то неосознанной снисходительностью наблюдали чужую нестабильность, конфликты интересов, чужие слабости. Отечество стояло за нашей спиной — могучее, неколебимое, грозное для противника и великодушное к друзьям, первое в мире государство рабочих и крестьян. Конечно, и в нашей среде немало говорилось об ошибках, о недостатках нашего общества, нашей экономики, но была твердая уверенность, что мы идем в правильном направлении. Эта уверенность передавалась нашим явным и тайным единомышленникам. Мы гордились Отечеством, верили в его светлое будущее и трудились на его благо.

* * *

В конце 1965 года советское посольство приступило к постепенному переезду на север, во временную столицу Пакистана Равалпинди, рядом с которой уже начал возводиться Исламабад. Мне уже приходилось бывать в Равалпинди во время первой командировки, пожить в прелестном горном местечке Марри, где посольство снимало небольшой коттедж. Эти места мне нравились — зеленые горы со снеговыми вершинами, сухой воздух, более приятный, чем знойная духота Карачи, деревья, похожие на наши московские тополя, в горах гигантские гималайские сосны.

Мы были первой советской семьей, поселившейся в Равалпинди, в доме на окраине, в районе парка Айюба на Лахорской дороге. Временное посольство размещалось в противоположном конце города, на Пешаварской дороге.

За нашим домом начиналась пустынная равнина, пересеченная оврагами, далее ярусами поднимались горы. Стояла первобытная тишина, которую в послезакатное время нарушал только вой шакалов, подходивших к самым воротам дома.