Читать «Осень в Сокольниках (сборник)» онлайн - страница 2

— Заходи, Сергеев! Смотри, как они до нас жили. Эй, борода, а мебель-то где?

— Та, что не пожгли, — в сарае.

— А кто жег?

— А кому не лень. Пришли двое с ордером, забрали столовую, порубили. Потом еще приходили.

— Понятно. Я тут осмотрюсь, а ты, Сергеев, езжай за завхозом нашим да художника не забудь привезти, чтобы сразу нашу вывеску нарисовал.

Фомин шел по второму этажу особняка. Анфилада комнат казалась бесконечной, огромные зеркала в залах были темны и прозрачны, как лесные озера. Он подошел к одному из них, потрогал бронзовые завитушки рамы, хмыкнул с недоумением.

Мальчишкой попавший во флот и привыкший к строгому аскетизму военных кораблей, к их однообразному, хищному изяществу, не мог принять ни резного паркета, ни этих рам, ни витражей, на которых переплетались замки и рыцари. И весь этот дом, в котором когда-то люди жили непонятной ему и чужой жизнью, был для Фомина как офицерская кают-компания, в двери которой выплеснулась в Октябре веками спрессованная матросская ненависть.

Дом этот раздражал его, но вместе с тем в глубине души матрос Фомин понимал, что и лепнина, и витражи, и узорчатый паркет сделаны руками умелых мастеров, таких же, как он, простых парней, и сработано это на совесть. А труд человеческий Фомин уважал всегда.

Завхоз и художник нашли Фомина в бывшей гостиной генерала Сухотина. Начальник районного всевобуча сидел в чудом уцелевшем кокетливом кресле.

Он встал, и тонкие ножки кресла натужно заскрипели.

— Мебель у них, конечно, слабоватая, неподходящая.

— Восемнадцатый век, — мрачно изрек художник, — руками крепостных мастеров сделана.

— Оно и видно, — сказал Фомин, — что крепостные делали, не в радость, как не для себя.

Он внимательно оглядел художника. Тот был с гривой, в зеленой вельветовой толстовке, с красным бантом-галстуком, в холщовых штанах, измазанных краской.

— Ты, товарищ, значит, художник?

Парень утвердительно мотнул гривой.

— А документ у тебя есть?

Презрительно усмехнувшись, парень полез в карман толстовки и протянул Фомину замызганный кусок картона.

Фомин развернул удостоверение, внимательно прочитал его.

— А что это, товарищ, за ВХУТЕМАС?

Художник посмотрел на матроса, как на пришельца с другой планеты. Он никак не мог представить, что есть человек, незнакомый с этой аббревиатурой.

— Если коротко, то штаб революционного искусства.

— Вот это нам и надо, дорогой товарищ, как тебя?..

— Огневой.

— Фамилия такая?

— Нет. Революционный псевдоним.

— Пусть так, пусть так. Ты, дорогой товарищ Огневой, я сразу понял, человек нам во как нужный. — Фомин провел ребром ладони по горлу. — Смотри.

Фомин подошел к высоким стрельчатым окнам и с треском распахнул одно, потом второе. Посыпалась на пол засохшая замазка, вместе со светом в комнату ворвался ветер.

И она сразу стала другой, эта комната. Заиграли на стенах пыльные медальоны, тускло заискрилась побитая позолота стен, словно ожили голубовато-розовые фарфоровые украшения камина.