Читать «Гвардия в огне не горит!» онлайн - страница 32

Сначала шли по нейтралке в полный рост: командир пехотной роты уверял, что ни наших, ни немецких минных полей нет. Затем легли и поползли, один за другим, гуськом. Немцы периодически пускали ракеты. Когда «люстра», как её называли на фронте, взлетала, все замирали. Как только гасла, ползли вперёд. Табачным дымком потянуло – траншея недалеко. Своего рода предупреждение – кто-то из солдат не спит. Либо часовой, либо пулемётчик на огневой точке. Про пулемётчика ротный смолчал, выходит, часовой. Мимо него пройти надо, но не убить. Тогда каждый дурак поймёт: разведгруппа в тыл прошла. Подобрались к брустверу. Слышны тяжёлые шаги часового, над бруствером мелькнул под луной примкнутый штык. Прошёл. Илья выглянул в траншею – пусто. Сам прыжком перемахнул, за ним трое разведчиков. Сразу залегли. Если кто-то из немцев шум слышал, может по траншее пройти, прислушаться. Несколько минут тишины, потом Илья пополз, за ним остальные. Ротный говорил, что на этом участке вторая линия траншей есть и в ней миномёты.

По штатному расписанию вермахта пехотный взвод имел миномётное отделение из трёх человек при одном миномёте. Стрелковых взводов в роте три. Командир роты мог своим решением установить все три миномёта в одном капонире, а мог распределить позиции равномерно. Структура стрелковой роты в вермахте сильно отличалась от пехотной роты РККА. У немцев 196 человек личного состава, три взвода по 49 человек, остальные – обеспечение вроде посыльных, писарей, поваров, санитаров, носильщиков раненых, ездовых, оружейного мастера. В случае массовой потери солдат, скажем при отступлении, командир роты временно мог перебросить солдат из этих подразделений в стрелковые взводы. А у командира пехотной роты РККА возможностей для такого манёвра не было, да и рота численностью поменьше – 178 бойцов. Причём у немцев, отмобилизованных и обученных, численность рот, батальонов, полков и дивизий соответствовала штатной, а в Красной армии чаще была ниже штатного расписания на четверть, а то и треть.

Где ползком, где в полный рост добрались до второй линии траншей. Здесь, как правило, численность военнослужащих меньше. А ещё сказывалась психология. Часовые были, но ракеты не пускали и службу несли более халатно, надеясь на камрадов в первой траншее. Могли позволить себе курить, разговаривать с другим часовым или вовсе пиликать на губной гармошке. Поэтому вторую траншею миновали быстро. Выбрались в чахлую рощу – и ходу, пока не уткнулись в реку, судя по карте, Тим. Надо форсировать, хотя по карте – до моста два километра. А только у немцев все мосты обычно под охраной. Разделись, оружие и одежду в плащ-накидки узлом свернули, вплавь реку одолели, толкая узел перед собой. Уже на другом берегу оделись. За преодолением передовой и переправой ночь пролетела. На востоке начало светать. В этих краях поздней весной или летом светает рано, в три тридцать. Пришлось найти укрытие, коим оказалась яма под вывороченным корнем. Сверху корень огромного поваленного дерева, с трёх сторон – земля, со стороны увидеть почти невозможно, если только вблизи. А им виден участок берега и реки. Поскольку ночь бодрствовали, решили отдохнуть по очереди. Один караулил, другие спали. Часа через два Илью боец толкнул: