Читать «ИНЖЕНЕРНАЯ ОНТОЛОГИЯ. ИНЖЕНЕРИЯ КАК СТРАНСТВИЕ» онлайн - страница 46

ТИТОВ Петр Акиндинович [1843—16 (28) августа 1894, Петербург], российский кораблестроитель, изобретатель и рационализатор, новатор в области технологи кораблестроительного производства. «В 1894 году внезапно скончался один из самых замечательных русских корабельных инженеров — Пётр Акиндинович Титов. Отец Петра Акиндиновича был родом рязанский крестьянин и служил машинистом на пароходах Петрозаводской линии. Когда сыну минуло 12 лет, он стал брать его на лето к себе на пароход подручным в машину, а на зиму посылал работать на Кронштадтский пароходный завод. С 16-летнего возраста он определил его рабочим в корабельную мастерскую Невского завода. Из корабельной мастерской Петра Акиндиновича назначили на плаз подручным, с плаза — в заводскую чертёжную, а из чертёжной — сперва плазовым мастером, а потом помощником корабельного мастера, которым тогда был памятный старым инженерам англичанин Бейн. В те годы к Невскому заводу относилась и Охтинская адмиралтейская верфь, на которой в то время строился полуброненосный фрегат «Генерал-адмирал». Постройка его ещё не была доведена до конца, как Бейн умер, и мастером назначили молодого тогда П. А. Титова. После «Генерал-адмирала» на том же заводе Титовым были построены клиперы «Вестник» и «Разбойник». (…) Кажется, в 1882 г. Охтинская верфь была закрыта. Завод купило Франко-русское общество, которое также получило в безвозмездное «арендное пользование» Галерный островок с бывшими на нём эллингами и мастерскими. При этом Обществу заказаны были по высокой цене крейсеры «Витязь» и «Рында». Первым директором образовавшихся Франко-русских заводов был француз, инженер Павел Карлович Дюбюи, родственник молодой красавицы — француженки Марии Ивановны, на которой незадолго перед тем женился морской министр, адмирал И. А. Шестаков. Стал искать Дюбюи корабельного инженера, которому он мог бы вверить верфь Галерного островка и постройку крейсеров. Обратился он к своему товарищу по Парижскому инженерному училищу Држевецкому, и тот рекомендовал ему Титова. Таким образом, Пётр Акиндинович стал главным инженером и управляющим верфью Галерного островка, хотя, обладая редкой практической опытностью по всем частям кораблестроения, он не имел диплома даже средней школы. «Рында» и «Витязь» были наши первые суда, построенные не из железа, а из судостроительной стали, и Петру Акиндиновичу пришлось самому выработать все приёмы предосторожности при её обработке, в особенности горячей, которой в то время при острых обводах, при выварных бимсовых кницах, при множестве разного рода угольников было особенно много. При спуске «Витязь», по вине заведующего землечерпанием в Петербургском порту, потерпел серьезную аварию. Эллинг, в котором строился «Витязь», пустовал 17 лет, и теперь перед ним из правого устья Фонтанки (нынче запруженного) нанесло мель. Для устройства подводного спускового фундамента между дамбами сделана была перемычка, которую разобрали перед спуском, выдернув шпунтовые сваи краном, причём глину, забитую между ними, решено было убрать землечерпалкой, углубив вместе с тем и канал, составлявший продолжение канала между дамбами. Вот эта работа и была выполнена Петербургским портом недостаточно внимательно. При спуске «Витязь» пробороздил кормой по грунту, шкалы (задержники) у руля обломились, руль положился на борт и выворотил петли, отлитые вместе с ахтерштевнем. Предстояла тяжёлая и сложная работа по замене ахтерштевня новым, и тут-то и проявилась вся опытность и находчивость Петра Акиндиновича. Он построил деревянный кессон по кормовым обводам «Витязя», подвёл его под корму, выкачал воду и за зиму, не вводя судно в док, сменил ему ахтерштевень. Через 20 лет подобную же работу произвели в Порт-Артуре П. Ф. Вешкурцев и Н.Н. Кутейников, исправив повреждения, причинённые взрывом мин броненосцам «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсеру «Паллада». По окончании постройки «Витязя» и «Рынды» Франко-русский завод получил заказ на постройку броненосца «Император Николай I». Здесь Пётр Акиндинович ввёл целый ряд оригинальных приёмов работы, важнейшим и самым смелым из которых была постройка корабля без рыбин. Вместо последних ему служили днищевые и палубные стрингеры. Заводу это давало несколько тысяч экономии на лесе и рабочей силе, но зато требовало от Петра Акиндиновича необыкновенной энергии и труда. Всю разбивку стрингеров и растяжку их на плазе с разметкой центров дыр он исполнял сам, своими руками, после шабаша и ночью, так как в рабочее время всецело поглощён был текущей работой. Помощников инженеров у него не было. (…) Верность его глаза была поразительная! Назначая, к примеру, размеры отдельных частей якорного или буксирного устройства, или шлюпбалок, или подкреплений под орудия, он никогда не заглядывал ни в какие справочники, стоявшие на полке в его кабинете и, само собой, не делал, да и не умел делать никаких расчётов. Н. Е. Кутейников, бывший в то время самым образованным корабельным инженером в нашем флоте, часто пытался проверять расчётами размеры, назначенные Титовым, но вскоре убедился, что это напрасный труд — расчёт лишь подтверждал то, что Титов назначил «на глаз». …как раз заканчивалась постройка «Наварина», и не раз Пётр Акиндинович говаривал мне: — Ну-ка, мичман, давай считать какую-нибудь стрелу или шлюпбалку. По окончании расчёта он открывал ящик своего письменного стола, вынимал эскиз и говорил: — Да, мичман, твои формулы верные. Видишь, я размеры назначил на глаз — сходятся. Лишь 18 лет спустя, занимая самую высокую должность по кораблестроению, я оценил истинное значение этих слов Титова. Настоящий инженер должен верить своему глазу больше, чем любой формуле. Он должен помнить слова натуралиста и философа Гексли: «Математика, подобно жернову, перемалывает то, что под него засыпают». И вот на эту-то засыпку прежде всего инженер и должен смотреть».