Читать «ИНЖЕНЕРНАЯ ОНТОЛОГИЯ. ИНЖЕНЕРИЯ КАК СТРАНСТВИЕ» онлайн - страница 273

Острее всего проблему воспринял Генеральный штаб. Насколько можно судить, уже к 1910 году он подготовил два возможных решения. Первое было вполне очевидным: выиграть предстоящую войну с Германией и Австро-Венгрией, выиграть любой ценой, но так, чтобы победа выглядела неоспоримой. После этого ограбить поверженного противника дочиста, и за его счет провести модернизацию. Но тогда нужно побеждать в скоротечной войне — до того, как союзники развернут весь свой военный и промышленный потенциал. Понятно, что после Цусимы и Порт-Артура разумные люди в Генштабе обязаны были задать себе вопрос: а что делать, если быстро победить не получится? Затяжная война оборачивалась для России катастрофой вне всякой разницы от окончательного результата. В случае победы Центральных держав инфраструктурная отсталость России была бы зафиксирована Германией, а в случае их поражения — союзниками. В обоих случаях вырисовывалась малоприятная перспектива полуколонии по образцу Турции или Китая.

И тогда возникает второе, невероятное решение. Найти в России силу, которая способна провести модернизацию за счет внутренних ресурсов — за счет всего и не взирая ни на что — ни на закон, ни на обычаи, ни на человечность.

Какое-то время Генштаб, очевидно, рассматривает средний вариант: верхушечный переворот, замена Николая Второго Великим князем Николаем Николаевичем. От этой компромиссной идеи отказались где-то между 1915 и 1916 гг. В 1917 году ставка была окончательно сделана на партию большевиков.

Связь между большевиками и российским генеральным штабом прослеживается вполне четко, равно как и преемственность между программой ГОЭЛРО и деятельностью КЕПС. «В людях» взаимодействие осуществлялось через братьев Бонч-Бруевичей, из которых один, фактически, заведовал орготделом партии большевиков, а после революции стал управделами СНК и личным порученцем Ленина, а второй был офицером Генштаба и осенью 1917 г. возглавлял Северный Фронт. М.Бонч-Бруевич был очень хорошо знаком с генералами, сыгравшими ключевую роль в феврале и октябре 1917 года — А.Лукомским, Ю.Даниловым, Н.Потаповым, водил он знакомство и с промышленниками уровня А.Гучкова. Не меньшее значение имела связь Н.Потапова, заместителя начальника генштаба и генерал-квартирмейстера, со старым большевиком М.Кедровым. Незадолго до революции М. Кедров свел Н.Потапова с членом ВРК Н.Подвойским. Стороны мило побеседовали, в результате чего Генштаб палец о палец не ударил во время штурма Зимнего, а после переворота — перешел на сторону советской власти. К концу 1918 года генштабисты занимают ведущие должности во всей структуре военного управления Красной Армии. Даже количественно генштабистов в РККА было больше, чем во всех белых армиях вместе взятых, если же рассматривать высшую штабную элиту, то она участвует в гражданской войне на стороне советской власти практически целиком. В ответ большевики относятся к сотрудникам генштаба с известной мягкостью, само учреждение продолжает работать и получать зарплату, наряду с комиссией Вернадского. Еще во время Гражданской войны разворачивается масштабная программа изучения опыта Первой мировой войны. А в феврале 1920 г. дается старт плану ГОЭЛРО, руководство которым сосредотачивается в руках В.И.Ленина, М.Калинина и Г.Кржижановского. С этого момента молодое советское государство начинает инфраструктурную гонку.