Читать «Распятые любовью» онлайн - страница 167

Антон посетил меня вечером того же дня. Видимо что-то почувствовав, он сидел возле моей кровати и молчал.

– Как ты? – глядя на моё перемотанное лицо, наконец, спросил он.

– Ну, видишь же! – хмыкнул я.

– Врач думает, что я твой сын, – сказал Антон, – спрашивал, я подтвердил.

– Пусть так и будет, – ответил я.

– Что это значит?

– Это значит то, что тебе, Антон, нужно вернуться домой и попытаться как-то построить свою жизнь по новому, – сказал я.

– Что значит «по новому»? – ехидно спросил он.

– А то и значит, что всё забыть и помириться с мамой. Она плохого не посоветует.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – сказал Антон. – Думаешь, себя можно обмануть?

– Нет, я так не думаю, но и так жить, – я обвёл рукой вокруг лица, – нельзя.

– Я так понял, мы расстались навсегда?

– Да…

– Прощай! – тихо сказал Антон и вышел из палаты.

Кривить душой не стану. Мне так хотелось закричать вслед: остановись, Тоша, не уходи. Но в этот раз я невероятным усилием воли взял верх над собой.

Человек часто бессознательно напрягает все свои душевные силы, чтобы пройти мимо своей судьбы, совершенно не осознавая, что рано или поздно ему придётся испить до дна чашу с горьким коктейлем из последствий своих поступков.

* * *

Выписали меня через месяц. Из больницы меня забирал Владимир. По дороге к нему домой я спросил:

– Ну, что, когда уезжаешь?

– Никогда, – ответил Копытин и добавил: – передумал я.

– Откровенно говоря, Вова, я до конца не верил, что ты уедешь. Не тот ты человек.

– Нужно здесь порядок наводить, иначе бляди уничтожат страну.

– Антона не встречал, – я неожиданно сменил тему.

Копытин молчал с минуту, затем свернул на обочину и, остановив машину, тихо сказал:

– Антона похоронили, вчера было девять дней.

Я вздрогнул. У меня всё похолодело внутри, к горлу подкатил ком, в глазах потемнело.

– Что с ним случилось? – выдавил я.

– Выбросился из окна, квартира у них на тринадцатом этаже, шансов не было.

– Эх, дурак! – вырвалось у меня, и я почувствовал, как к горлу подкатил ком.

– Это его выбор, – сказал Копытин, – у каждого человека есть выбор. На кладбище заедем?

Говорить я не мог и просто молча кивнул головой.

* * *

Стоя у креста с фотографией, я вдруг понял, что на меня смотрят широко распахнутые глаза Митьки с Лагерной улицы, такие же доверчивые, тёплые и полные жизни. Словно через Антона он передаёт мне привет сорокалетней давности, ангел любви машет мне из прошлого века. Боже мой, как же они похожи! Почему я раньше этого не замечал? Мальчики-мальчики, все мы мечтали о любви, и она была рядом, но мы не смогли её уберечь.

«Тоша, любимый мой, прости меня старого дурака. Прости, родной…»

Сзади раздались быстро приближающиеся шаги. Я обернулся, это была Елизавета. Стремительно приближаясь ко мне, она вдруг закричала:

– Скотина, ты что здесь делаешь, урод? Пошёл вон, пидорас, от моего мальчика. – Наклонившись к земле, она стала хватать руками комья земли и кидать в меня. – Вон отсюда, извращенец, убийца. Уходи, скот! – Она кинулась на меня с кулаками.

Владимир преградил ей путь.