Читать «Полное собрание сочинений. Том 7. Операция «Примула»» онлайн - страница 326

Сейчас октябрь, а встреча, с которой все началось, произошла двадцать пятого августа. Как странно! А мне казалось, что это случилось гораздо раньше. Наверное, за эти несколько недель я постарел на целые годы. В самом деле, это было совсем недавно, всего два месяца назад. Доказательство тому — наши поездки в замок, которые в то время мы совершали в конце каждой недели, уезжая на субботу и воскресенье. Палату депутатов распустили на каникулы. Государственные дела шли своим чередом. Я всеми способами, как ты догадываешься, пытался уклониться от поездок в Клермон-Ферран, где на каждом шагу меня подстерегали воспоминания, связанные с Плео, так что об отдыхе и думать было нечего. Чем он, интересно, занимался, пока мы с Армандой обсуждали планы реконструкции старинного жилища?

— Когда ты станешь министром, — говорила она, — ты поймешь, как хорошо, что у нас здесь столько комнат для гостей. Наступит хорошая погода, и нам придется устраивать большие приемы по выходным.

Как мне хотелось сказать ей: «Дорогая моя, я никогда не буду министром!»

В течение недели я по нескольку раз тайком ездил в Трокадеро. Музей морского ведомства расположен в чарующем месте. Там царит божественная тишина. Лишь кое-где мелькнут порою ревностные поклонники морского дела, но тут же замрут в благоговейном молчании перед моделями кораблей, недвижно застывшими, но вот-вот, казалось, готовыми выйти в море и сдерживаемыми лишь колдовскими чарами. Словом, истинное преддверие рая. Некрополь несбыточных снов. Воображение блуждает, теряясь средь леса мачт, нагромождения снастей. Ступаешь на цыпочках от корабля к кораблю, словно в ослеплении сердца идешь на встречу с собственным детством. С первых шагов я поддался этому волшебству. Однако ни разу не забыл, что явился сюда исключительно ради Плео. Я искал его глазами издалека, высматривая между трехпалубниками, клиперами и бригами. И как только замечал его разгуливающим руки за спину, со скучающим видом, сразу же поворачивал, успокоенный, назад. Я получал небольшую передышку и мог подумать о своих делах. Но однажды Плео застал меня врасплох. Я остановился возле модели одного корвета, восхищенный его поразительной красоты линиями. И вдруг совсем рядом услышал шепот:

— Мсье Прадье… Мне надо поговорить с вами…

Я обернулся. Это был он, смущенный, неловкий в своей форменной одежде. Я был в полной растерянности.

— В чем дело?

— Не могли бы мы где-нибудь встретиться?

— Только не говорите, что вам здесь не нравится.

— Нет. Тут другое.

— Время терпит?

— Да, конечно. Но…

— Сейчас я очень занят. Послушайте, Плео, как-нибудь вечером я к вам заеду. Постарайтесь быть дома. Мы все хорошенько обсудим на свободе. Согласны?

Я не стал дожидаться ответа. Я слишком боялся, что кто-нибудь увидит, как я с ним беседую. А раз никакой спешки нет… Тут в моих воспоминаниях какие-то провалы, туман. Знаю только, что у меня не хватило мужества собраться с духом и пойти к нему все обсудить, как было условлено. Да и потом, что нам обсуждать? А просто выслушивать жалобы Плео — премного благодарен! Я сыт ими по горло. Итак, наступило двадцать пятое августа, годовщина освобождения Парижа. Кроме участия в других обязательных церемониях, во второй половине дня я должен был председательствовать на собрании в мэрии нашего округа. Освободиться я надеялся не ранее пяти часов и в соответствии с этим назначил Арманде свидание в кафе на углу улицы дю Бак. Оттуда мы должны были направиться в ратушу на официальный прием. Я готовился к своей маленькой речи с присущим мне тщанием, ты это знаешь. О Сопротивлении я всегда говорил с величайшим уважением. Жюльен до сих пор живет в моей памяти. Я снова и снова проверяю себя. Нет, в моем выступлении, говорю это со всей искренностью, не было и намека на лицемерие. Да, я тоже был подпольщиком. И не моя вина, что я до сих пор им остался!