Читать «Мы - советские люди. Рассказы» онлайн - страница 138

- Что за митинг? - спрашивает капитан, старающийся придать голосу командирскую суровость.

- Ребёнок там, - поясняет кто-то, неопределённо махнув рукой за стену укреплений.

- Разрешите доложить, товарищ капитан! - вытягиваясь, шагает вперёд ефрейтор Тихомолов. - Обстоятельства следующие: снаряд он туда тяжёлый бросил, должно, угодил в подвал, а там женщина какая-то сидела. Женщина как крикнет, ранило её или убило, стихла она, а маленький, слышите, надрывается.

Сквозь гул и грохот сражения, действительно, доносился протяжный детский плач. Среди чёрных, дымящихся развалин, сотрясаемых взрывами и выстрелами, этот нежный, тонкий, захлёбывающийся плач был самым страшным звуком, от которого мороз подирал по коже.

- Да, штука, - озадаченно отозвался капитан. - Ишь, надрывается… А спасти нельзя?

- Трудно, товарищ капитан, - говорит Тихомолов. - Он тут каждый камень на прицеле держит. Ребята попробовали для пробы пилотку на прикладе чуть-чуть из окопа высунуть. В двух местах её пропорол, и приклад - в щепки.

Плач несётся из самой середины «ничейной» развалины, беспомощный, безутешный детский плач. Этот нежный, сиротливый звук не может заглушить никакая канонада. Когда плач стихает, на лицах солдат появляется выражение тоскливой безнадёжности, когда возобновляется, все облегчённо вздыхают.

- Эх, была не была! - говорит Тихомолов и, насунув на уши пилотку, идёт к брустверу.

- Куда? У тебя у самого трое! - остановил его сержант Лукьянович.

Он вдруг сам метнулся к стене, перемахнул через бруствер и скрылся за ним. Тихомолов рванулся вперёд и остановился с таким видом, словно кто-то ударил его по голове. На немецкой позиции всполошённо хлестнуло несколько автоматных очередей, послышалась торопливая скороговорка пулемёта.

- По нему бьют, негодяи, - прошептал капитан бледнея. - Связной, пулемётчикам - огонь по всем амбразурам!.. Какие сволочи!

Капитан сорвал фуражку и осторожно, бочком выглянул из-за камня:

- Ловко ползёт, даже мне не видно. Ага, молодец, уже близко! Связной, пулемётчикам открывать ураганный!

Теперь вся позиция точно трясётся в нервной дрожи пулемётных очередей. Пули цвикают и с острым визгом рикошетят среди развалин.

- Дополз! - торжествующе крикнула девушка-санинструктор, прибежавшая на звук перестрелки.

Сержант добрался до центра развалин. Ему удалось, должно быть, спрыгнуть в невидимый отсюда ходок. Теперь он в безопасности. Все облегчённо вздохнули. Пулемёты смолкли и с той и с другой стороны. Настала вдруг страшная тишина, нарушаемая лишь звуками далёкой канонады, и в тишине этой отчётливо слышалось, как детский плач начал постепенно переходить на нервные всхлипы и как успокаивающе бубнил густой мужской голос.