Читать «Завтрак в облаках» онлайн - страница 77

Да, если это наш сольный концерт, я позволяю себе это. Мы со Стаханом чувствуем себя на сцене как дома. Устраиваемся за «домашним» столом уютно, и к этому привык зритель. И это ни разу не помешало – ни нам, ни нашему зрителю.

Смотря как петь! И как сидеть.

Спустя время мы встретились с Эдитой в Киеве в Концертном зале. На сцену ее под руки вывели двое. Она не могла сама идти. Я искренно пожалела ее. И еще я подумала, что нельзя зарекаться от сумы, от тюрьмы… и – от ног поломанных.

Но вообще-то мы не очень беспокоимся о том, кто и как к нам относится из артистов. Нам это не интересно. Не до того нам. Нам важно, как к нам относятся те, кого мы любим и уважаем. Было приятно, когда на каком-то концерте нас объявлял Филипп Киркоров и говорил про нас очень тепло. Называл нас чуть ли не учителями… А «легендой» нас называют часто. И не очень-то нам это нравится. Ведь «легенды» песен не поют. А мы…

Когда мы устраиваем какой-нибудь праздник и приглашаем друзей, их собирается столько, что, где бы мы ни собирались, с трудом все помещаемся. Всегда не хватает мест. И как говорит про нас действительно уважаемая нами Нелечка Кобзон, «с ними всегда хорошо и интересно, и у них всегда весело».

– Что нового у вас в творчестве? Чем порадуете?

– Недавно мы записали новый диск песен композитора Александра Морозова. «Золотой», как его назвал сам Саша. Это была интересная работа. Почти все песни, а их в диске пятнадцать, совершенно новые. Песни замечательные. Записывали мы их в студии Морозова на Кипре. Записали всего дней за десять! Саша сказал, что так не бывает. Но так было. И мы благодарны ему и его музе Марине Парусниковой за эту идею. И за претворение ее в жизнь.

В этом диске многие песни – на стихи поэта Валерия Калинкина. Перед записью мы подарили ему мою «Бочку счастья».

И он ответил:

Готов сказать всему народуИ повторять стократно вновь:Есть ложка дегтя в бочке меда,А в «Бочке счастья» – лишь любовь!

– Кстати, о ваших книгах. Когда вы стали писать?

– Да давно уже. Вначале на листочках записывала то, что казалось интересным или важным… Потом эти листочки теряла… Писала другое… И спасибо Стахану. Он все собирал. Складывал…

– Вы помните свой первый рассказ?

– Конечно. Рассказ о собаке. О нашей собаке. О пуделишке Джине. Она умерла от любви. Она тогда болела. Но уже шла на поправку. И когда почувствовала, что в семье скоро появится малыш, которого будут любить больше всех… Джинка перестала сопротивляться. И не стала дожидаться, когда появится конкурент. Рассказ тот я назвала «А вы не верите, что можно умереть от любви». Это был грустный рассказ. И грустная правда.

– Говорят, вы вообще любите животных, а собак – особенно. Много пишете о них…

– Да. Люблю и пишу. И если есть загробная жизнь, то, наверно, я была в той жизни собакой. Они – необыкновенные, высокодуховные, верные существа. Я понимаю их. Потому некоторые свои рассказы от их имени и пишу. Верю, что если б они могли говорить, говорили бы именно так.

Хотя писатель Януш Леон Вишневский считает, что если бы собаки могли говорить, они не снизошли бы до разговора с людьми. Но, я думаю, со мной бы они говорили.