Читать «Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»» онлайн - страница 72

В то время как шли бои вокруг Смоленска, немецкие танковые группы попытались было привести себя в порядок перед очередными активными операциями. К этому времени начинают появляться первые признаки утомления немецких войск. 23 июля Гудериан оптимистически заявил, что ему потребуется 10 дней, чтобы вернуть своим танковым дивизиям 70 процентов первоначальной боевой силы. Правда, довольно быстро выяснилось, что Гейнц Вильгельм оказался безнадежным оптимистом. Германская промышленность не справлялась с потребностями армии – в месяц поставлялось только 45 новых танковых моторов, хотя требовалось в несколько раз больше, а транспорт не мог доставить к линии фронта даже то, что все-таки производилось. К тому же передышки Гудериан не получил. Советское командование также понимало значение Ельни, и в конце июля Красная Армия начала наступление.

Ключевым моментом в этот период был не уход танковых частей с московского направления, а именно проблемы снабжения. Еще раньше командир 10-й танковой дивизии генерал Шааль сообщал, что его танки стоят на месте, потому что у них совершенно нет горючего. Артиллерия испытывала острую нехватку снарядов. В боях за Смоленск и последующих боях за Ельню очень наглядно проявилось то, о чем мы не раз говорили: система снабжения 1940-х годов не позволяла армиям проводить операции на глубину более 400 километров.

Ельнинская операция

Во всяком случае, оказавшийся на Ельнинском выступе XLVI корпус был вынужден сражаться, выскребая последние ресурсы. Особенно острой оказалась нехватка артиллерийских снарядов, тогда как, по уверениям немцев, на них советские снаряды сыпались градом. «Это напоминало самые мрачные дни Первой мировой войны, когда на позиции одной роты за минуту падало более 150 снарядов». Вдобавок в небе господствовала советская авиация. «Советские истребители и бомбардировщики непрерывно атаковали позиции пехоты». Звучит несколько непривычно, но мы к этому вопросу еще вернемся.

Вдобавок пехотные дивизии Вермахта, которые заметно отстали от танковых и моторизованных еще в Белоруссии, все еще торчали на Березине, примерно в 200 километрах позади, и никак не могли помочь передовым частям. Поэтому в боях за Смоленск Группа армий «Центр» оказалась фактически разделенной на две части. Подвижные соединения уже достигли Днепра, а пехота и тыловые колонны никак не могли их догнать.

Вот в такой обстановке советские войска и начали наступление на Ельнинском выступе. Сразу скажем, что срезать его и устроить немцам хотя бы небольшой котел не удалось, противника просто медленно выдавили с выступа, хотя легче от этого немцам не стало. Первый удар принял на себя и без того потрепанный XLVI корпус генерала фон Фитингофа.

В ходе начавшихся боев был реализован самый страшный страх и самый ужасный ужас германской армии – позиционные бои под непрерывным артиллерийским обстрелом. Этому было сразу несколько причин. Прежде всего Ельня была важным транспортным узлом и прекрасным исходным пунктом для дальнейшего наступления на Москву, который требовался обоим противникам. Далее, еще 19 июля Гитлер подписал директиву № 33, в которой предписывал Группе армий «Центр» ликвидировать окруженные советские группировки и решить проблемы снабжения. После этого предполагалось повернуть ее подвижные соединения на север к Ленинграду и на юг, чтобы не допустить дальнейшего отхода советских войск на Украине и уничтожить их. Все это было гораздо проще сказать, чем сделать. Вдобавок фюрер спутал все карты своим генералам, так как подобные маневры Группы армий «Центр» не предусматривались никакими планами.