Читать «Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»» онлайн - страница 68

Командиру роты пришлось принять тяжелое решение оставить окопы. Русские находились на расстоянии не более 100 метров. Швырнув в противника последние ручные гранаты, мы покинули свои норки. Несколько человек упали. Мы тащили раненых с собой. У нас остались только винтовки. Лейтенант Планке некоторое время вел огонь по русским, а потом отошел к 7-й роте.

После этого началась контратака 5-й и 10-й рот. Остатки 6-й роты собрались у командного пункта батальона – уцелело всего семь человек. Где офицеры? 3-й взвод, похоже, остался на позициях, 7-я рота находилась рядом с ним.

Лейтенант фон Нейперг погиб. Уже раненный, обер-ефрейтор Фельдман не вернулся. Он поплатился за свой героизм и дух самопожертвования.

Начали прибывать первые солдаты 18-й (саперной) роты. Они атаковали русских, и те выбросили белые флаги, показывая, что готовы сдаться. Когда саперы поднялись и подошли, русские поспешно укрылись и открыли огонь. Взвод саперов потерял четырех человек убитыми и двоих ранеными. Противник дал нам горький урок трусости и подлости, который мы не забыли.

Затем на севере поднялись клубы пыли – обещанные танки. Но слишком поздно! Если бы они подошли два часа назад, все было бы нормально. В 18.30 они рванулись вперед, а остатки 6-й роты продолжали собираться. Кроме лейтенанта, погибли унтер-офицеры Юдс, Бергман и Диблер, а вместе с ними семь отважных гренадеров. Из множества раненых позднее на перевязочном пункте скончались унтер-офицер Ведель, обер-ефрейтор Штольп и гренадер Цоллер. После переклички выяснилось, что от 1-го взвода остались ефрейтор Бергман и 6 солдат, от 2-го – лейтенант Доге и 20 солдат, от управления роты – командир и 6 солдат. Не было никаких известий о 3-м взводе. Батальону приказали ночью перегруппироваться и привести себя в порядок.

Справа, до холма с церковью в Ворошилово, стояла 18-я (саперная) рота, дальше 7-я рота, затем 5-я, а потом 10-я рота III батальона. 6-я рота осталась позади холма в качестве резерва. Сгустилась темнота, и полный событиями день подошел к концу. Над землей воцарилась мирная тишина».

I батальон на следующий день: «Повсюду на позициях нас обстреливали из винтовок и спереди, и вообще со всех сторон. Огонь с флангов становился все сильнее.

Внезапно обер-лейтенант Ханерт выскочил из окопа. На нем красовалась высокая фуражка с яркой офицерской кокардой, и он курил сигарету. Он медленно пошел вдоль окопов к наблюдательному пункту пехотных орудий. Он казался нам сущим привидением: огромная фигура спокойно шла по полю боя, и никто не осмеливался поднять на него руку. Он лишь лениво оглядывался, когда кто-либо стрелял. Затем он нырнул вниз. Пехотным орудиям требовался приказ, чтобы открыть огонь по намеченным целям. Поэтому прогулка обер-лейтенанта была именно тем, что требовалось для удержания позиций. Солдаты роты верили Ханерту, но в этот день он завоевал их любовь. Позднее я спросил его, зачем он так поступил. Он ответил: «Я больше не мог рисковать, отправляя посыльного».