Читать «Кто он и откуда» онлайн - страница 2
Георгий Витальевич Семёнов
— Ну, слава богу!
— Да… Но проходи, проходи, — сказал он ей нетерпеливо и властно. — Это в самом конце вагона… Пора бы знать.
— Давай я понесу, — предложила Таня.
И тогда он нервно и рассерженно сказал, поднимая чемоданы:
— Ну что ты глупости говоришь! Иди…
И она пошла с раскрасневшимися ушами, счастливая и тоже нервная, не заметив этого внезапного раздражения мужа, пошла, тепло одетая, по очень теплому, душному коридорчику, по вытертой ковровой дорожке, поглядывая на номера, словно бы боясь не найти своих мест в этом купированном вагоне. И когда она постучала и отодвинула тяжелую дверь и на них дохнуло застоявшимся запахом обжитого купе, и когда Николотов увидел женщину с ребенком, поймал ее испуганный взгляд, чувства его смешались и он успел тихо сказать Тане, сказать удивленно и язвительно:
— Ты становишься невменяемой, когда попадаешь в вагон…
Она тоже удивленно посмотрела на него, хотела рассердиться, но поборола себя и ответила ласково:
— Я просто очень радуюсь, дурачок. Ну чего ты сердишься?!
Пока Таня снимала пальто, а Николотов сворачивал плащ-накидку, женщина что-то тихо наговаривала своей девочке хрипловатым и робким голосом. Он мельком поглядывал на нее — большую, грузную, с цыганистыми, вязкими глазами и даже как будто с позолоченными кольцами в ушах. Она сидела у окна, подперев голову, а девочка льнула к ней и исподлобья глядела на Николотова.
Поезд уже разогнался, и когда Николотов посмотрел в окно, небо заметно смерклось — нашла на него дождевая туча… Но это, наверно, не туча была: начинался вечер. В голубом купе по углам притаились сумерки, и лицо женщины у окна залоснилось синими бликами. Она была в ситцевых цветастых одеждах, в шерстяной кофточке, которая туго сборилась под мышками; у нее была широкая переносица и тяжелые, набрякшие надбровья. И оттого, наверное, казалось, что она тоже, как ее дочь, поглядывала исподлобья.
— Вот видите, — сказал Николотов, — нарушили ваше одиночество.
Женщина маслено блеснула глазами и потупилась, как будто он сказал ей что-то двусмысленное. Дочь ее спряталась в кофточку. В ушах у женщины и в самом деле были тяжелые кольца, оттягивающие дряблые мочки.
— Ничего! — сказала вдруг Таня с какой-то, как показалось Николотову, слишком откровенной восторженностью. — В тесноте — не в обиде!
Николотов зевнул, сказал насмешливо:
— Ты у меня кладезь мудрости… С тобой не пропадешь. — И вышел из купе.
А Таня, когда он задвинул дверь, тихо и радостно рассмеялась и сказала женщине с доверчивостью:
— Мой муж всегда ужасно волнуется! Боже мой, как он нервничает, когда едет со мной… Напускает на себя какую-то хмурость, важность. Кошмар! Наверное, все мужья такие: думают, что жены глупеют в дороге и их нужно все время учить, учить. Господи, посмотрели бы на себя!.. А как вас зовут? Вы тоже до Москвы?
Женщина откашлялась и сказала с хрипотцой:
— Ну как… зовут — Дашей. Мы еще дальше Москвы.
— А тебя, малютка? Тебя, наверное, зовут Наташей.