Читать «Кто он и откуда» онлайн - страница 137

Грызлов удивился и, хохотнув, спросил:

— Живешь?

— На время, конечно…

Он наполнил опустевшие стаканы и сказал значительно:

— Та-а-ак! Ну, а квас? — спросил он. — Хороший квас?

— Злодей! — ответил я.

Собака моя, которая притихла было и улеглась возле ног, смотрела на меня во все глаза, разинув арбузно-красную, белозубую пасть: ей тоже хотелось пить. Грызлов это тоже заметил и, опередив меня, молча достал откуда-то надтреснутую фаянсовую тарелку, зачерпнул воды из ведра и дал собаке напиться. Собака жадно лакала эту холодную воду, и казалось, будто вода шипела от прикосновения ее разгоряченных губ и языка.

— Спасибо, — сказал я. — Все хорошо у вас… Реки вот поблизости нет!

— И от Кулижек не сказать, чтоб близко, — отозвался Грызлов.

— И от Кулижек тоже…

Так мы сидели, переговаривались, довольные друг другом и добрые, и, переполненные этим случайным и естественным каким-то душевным добром, не спрашивали друг о друге: кто мы и зачем мы здесь, за этим неприбранным столом пьем вместе квас.

Но потом разговорились… За окошком потянуло ветром, и пропыленный куст сирени под окном зашуршал испитыми листьями, ржавыми необорванными цветами, и где-то далеко-далеко ухнул и развалился надвое гром. Я выглянул, но тучи не увидел, и только там, за лесом, где послышался гром, небо, казалось, было затянуто дымом. Лес шептался чуть слышно, и березовые листья на ближайших деревьях трепетали, словно на паутинках. Под окном в пересохшей, горячей земле сидели в своих купальницах куры, рябые и белые. Гром опять прогрохотал в отдалении, и на этот раз было похоже, будто длинный товарный поезд тяжко тронулся с места, лязгая буферами.

— Ну вот, — сказал я, — придется теперь грозу пережидать.

Вот тогда-то мы с ним и разговорились, когда я о грозе ему сказал и о боязни своей, о недавнем том случае, который вспоминал я при всякой грозе, о молнии той, которая охотника убила, присевшего к стогу с ружьем в руках.

— Есть же люди такие неосторожные! — с горечью сказал Грызлов. — Это же я просто не знаю! Конечно, гроза идет, дык… отложи ружье… Где это было-то? Далеко?! И вот у меня тоже, — сказал он, — тоже далеко… Хочешь квасу еще? — спросил он.

Я отказался от кваса и спросил:

— Тоже молния?

Грызлов махнул рукой, досадливо сморщился и, откинув клеенку со стола, выдвинул плоский ящик с белым роликом вместо ручки. В ящичке этом были погнутые гвозди, катушка с белыми нитками, железная какая-то коробочка из-под конфет и множество писем, а пахло от ящичка старыми инструментами и железом. Грызлов взял один из конвертов, пригляделся к печати и к ландышам, нарисованным на этом почтовом конверте, и подал его мне.

— Вот, — сказал он, — дочка моя… пишет. Загадала загадку на всю жизнь. И главное, какой бы ты умный ни был, разгадать ее не разгадаешь. Тут умом ничего не сделаешь. Дочке-то моей двадцать, значит, один год скоро будет… Двадцать один. Вот говорят, прошлое можно увидеть… Фантазия! Но по фантазии-то получается, что можно… Улететь на какую-нибудь звезду и… эт-то…

— Понятно, — сказал я ему с усмешкой.