Читать «Могила для бандеровца» онлайн - страница 42

Михайло Ковальчук жил в маленьком покосившемся домике на окраине села. С первого взгляда Василий угадал в открывшем ему дверь щуплом невысоком мужчине с тонкими губами и бегающими серыми глазами личность ничтожную, лживую и пакостную. Подозрения быстро подтвердились, когда он вошел в дом. Семьи у Михайлы не было, детей тоже. Родители умерли давно, еще до войны, а сам он перебивался случайными заработками в своем селе да в соседнем. Знал Ивлиев и другие интересные факты из жизни Ковальчука. Например, в 42-м году партизаны его чуть не расстреляли. Он уже стоял на снегу в одних кальсонах под дулами винтовок за то, что помогал гитлеровцам собирать продукты с односельчан. Спас жизнь Михайле его хорошо подвешенный язык и умение заморочить голову любому. Он сумел отбрехаться тем, что чуть ли не жизни спасал односельчанам, помогая немцам, что немцы бы пожгли село и постреляли всех, если бы им не дали продуктов. А так они уехали восвояси и никого не тронули. Сельчане отбили Ковальчука и не дали его расстреливать, пожалев убогого.

— Здорово, Миша! — уверенно бросил хозяину дома Ивлиев и, чуть толкнув его плечом, прошел без приглашения в дом.

— Э, ты кто таков? — поплелся за ним следом Ковальчук, почесывая свою бледную спину грязными ногтями.

— Разговор к тебе есть, Мишаня, — садясь на лавку у окна, ответил Василий. Обзор был хороший, и он видел часть улицы и весь двор до самой калитки. — Где Глеб?

— Какой Глеб? — завел привычную для него шарманку Ковальчук.

— Сядь, контуженый! — властно сказал Ивлиев. — Сядь и отвечай! Брательник твой Глеб приехал сюда и исчез вместе с машиной. И не ври мне, что вы с ним не виделись. Случая такого не было, чтобы, приезжая в Лановцы, он не наведывался и к тебе. Ты меня не интересуешь совсем. Помнишь, тебя партизаны чуть не шлепнули возле твоей же завалинки? Могу организовать тебе ту же процедуру, но в своем исполнении, и тоже по приказу моей совести и за страдания твоего народа. Поэтому не выводи меня из себя.

— Да кто ты такой? — нахмурившись, заговорил с унылыми интонациями Ковальчук. — Пришел, грозит! Ты милиционер, что ли?

— И близко не лежал! Никакого отношения ко всяким там милициям я не имею. Я человек, который хочет одной своей цели достичь. И для этого мне нужен твой брательник Глеб.

— Чего вспоминать-то? — угрюмо проворчал Ковальчук. — Меня, между прочим, народ спас, сельчане. Поверили они мне, правосудие на моей стороне.

— Ты не понял, Миша, — почти ласково проговорил Василий, но в его глазах блестели почти садистские искорки. — Совсем меня не понял. Кто-то поверил тебе тогда, а кто-то не верит и сейчас. И плевать мне на правосудие. И другим людям плевать, тем, кто рад был бы, если бы тебя тогда расстреляли. Хочешь жить спокойно? Или тебе припомнить еще другие отношения с фашистами, о которых сельчане не знают?