Читать «Игры Немезиды» онлайн - страница 294

И теперь она собирается нарушить свой обет молчания, и то, что было между ними, либо останется жить, либо нет. Мысль была ужасная. Марко всё ещё мог опустошить её, даже не прилагая к этому усилий. Достаточно было вот этого.

— Не знаю, — сказал Джим и замолчал. Он посмотрел на нее сквозь брови, как будто был единственным виновным во всем этом. — У всех нас есть прошлое. У всех нас есть секреты. Когда ты ушла, я почувствовал себя… потерянным. Запутавшимся. Будто часть моего мозга исчезла. И теперь, когда ты здесь, я невообразимо счастлив видеть тебя. Быть здесь и сейчас? Этого достаточно.

— Ты пытаешься сказать мне, что не хочешь знать?

— О господи, нет. Нет, я лучше бы отрезал себе палец. Я сгораю от любопытства и схожу с ума от ревности. Но я смогу с этим справиться. Я больше не имею права заставлять вас рассказывать мне о том, о чём вы не хотите, как требовал раньше. Если существует что либо о чём вы не хотите говорить…

— Я не хочу говорить об этом, — закончила за него Наоми. — Но я хочу чтобы ты знал. И поэтому нам нужно вместе это пережить, ты согласен?

Джим придвинулся, подтянув под себя ноги, опустившись на колени у подножия кровати, лицом к ней. Его волосы были цвета кофе со сливками. Его глаза были синими, как океан. Как должно было быть вечернее небо.

— Тогда мы пройдем через это, — сказал он с простым, безграничным оптимизмом, который застал ее врасплох и вызвал смех даже здесь.

— Ну, — сказала она. — Когда я была подростком, я жила с женщиной, которую мы называли Тиа Марголис и я прошла быстро, как только могла, инженерные курсы по сетям. Там были корабли, которые проходили через док. Корабли Пояса. Жесткие ребята.

Джим кивнул и к её удивлению, это оказалось легко. Она считала, что идея раскрыть своё прошлое Джиму или кому-то ещё могла вызвать гнев, отвращение или взаимные упрёки. Или еще хуже — жалость. Джим, со всеми своими недостатками иногда был способен к совершенству, слушая внимательно и полностью. Итак, она была любовницей Марко Инароса и она забеременела. Она была вовлечена — сначала, не зная об этом, — в организацию диверсий на кораблях внутренних планет. У нее был сын по имени Филип, которого забрали у неё как способ контролировать её. Она описала свои мрачные мысли и поняла, что это в общем впервые, когда она говорила о них открыто, без завесы иронии.

— Я пыталась покончить с жизнью, но это не сработало.

Просто произнесение этих слов вслух было, как пребывание во сне. Или как пробуждение.

И затем, где-то в кульминации откровений, обнажив мрачные уголки своей души, который всегда травмировали ее и повергали в ужас, ее исповедь превратилась в простую беседу Наоми и Джима. Она рассказала как нашла способ послать ему сообщение во время битвы, и он рассказал ей о там как его получил и о разговоре с Моникой Стюарт, и почему он чувствовал себя преданным ею. Он рассказал о том, как ее похитили, а затем о её плане использовать образец протомолекулы в спиритическом сеансе для поиска пропавших кораблей. Затем они вернулись к Чецемоке и запасному плану Марко, который имел традицию всегда вкладывать одну схему в другую. И до того, как она снова вернулась к рассказу о Цине, Алекс, Амос и Бобби вернулись с трапезы, их голоса смешались словно пение птиц. Джим прикрыл дверь спальни, вернулся и сел рядом с ней, спиной к спинке кровати.