Читать «Крепостной шпион» онлайн - страница 39

   — Как можно, — приглядываясь к женской руке, сказал Афанасий. — Вы ошибаетесь, Анна Владиславовна. Действительно, на ногу он мне наступил. Действительно, бились мы прямо здесь под окнами. Так это же чистый случай, до того мы и знакомы не были. А когда ему клинок к груди приставил, тут и познакомились.

   — Ну, допустим. Простите господа, — и она повернулась к новым гостям.

   — Дурак, — выдохнул Василий, хватая с подноса проплывающего мимо лакея, бокал шампанского, и одним залпом опорожняя его. — Зачем? — он выдохнул воздух как после рюмки водки и добавил: — Спасибо, выручил.

Музыканты настроили наконец свои инструменты. Зычный голос объявил, что будут играть и музыка, заполнив комнаты, изменила рисунок прогуливающихся пар.

Лакеи с подносами, лавируя между присутствующими, множились в глазах Василия. Молодой офицер умудрился опьянеть от одного бокала.

   — Нужно сказать ей, что я её люблю, — подумал он, хватаясь за рукав Афанасия. — Нужно напомнить.

Сергей Филиппович — секретарь Бурсы — по своему обыкновению желал избежать, насколько это было возможно, появление на публике.

Но на сей раз Константин Эммануилович просто изгнал его из кабинета:

   — Молодые должны веселиться, — почти насильно провожая своего застенчивого секретаря к двери, сказал он. — Я немножко поработаю и также присоединюсь. Если кто спросит, скажи Серёженька, мол у Константина Эммануиловича лёгкое недомогание.

Неохотно секретарь сошёл в гостиную. Его раздражало всё — музыка, томные взгляды дам, гусарские колкости, сказанные таким громким шёпотом, что не услышать их просто невозможно.

Привыкнув к тишине архива и библиотеки, где он проводил большую часть своего времени, секретарь многого просто не понимал. Ум секретаря, полностью настроенный на письменное слово, путался в лабиринтах недомолвок и тайных знаков. Здесь существовало как бы два языка: язык слов — учтивый, достаточно сдержанный и язык знаков — откровенный и весьма конкретный.

Ежели кто-нибудь, например, желал пригласить замужнюю даму на антресоли, он не шептал на ухо, и уж, тем более, не делал открытого предложения. Способов было много: отодвинуть пальцем с левой стороны веер, которым обмахивается дама; поставить свой бокал, также слева от её бокала; громко произнести что-нибудь незначимое по-французски и тут же в диссонанс присовокупить что-нибудь глупое простонародное словечко.

Если дама хотел овладеть кавалером и уединиться с ним в одной из маленьких комнат в левом крыле здания она с громким «Ах» просто роняла веер у его ног.

Но можно было также знаком отказаться. Поднять веер, а потом, как бы случайно, наклонившись, долго поправлять саблю, съехавшую на перевязи прямо между ног.

Краткие любовные контакты, совершавшиеся повсеместно, раздражали Сергея Филипповича, наверное, даже сильнее, нежели сальные анекдоты на турецком диване в курительной.

Четырнадцати лет, взятый из дотла разорённой дворянской семьи, и получивший у тайного советника Бурсы неплохое образование, Сергей Филиппович ненавидел общество.

Быстро, за счёт определённых качеств своего ума, он овладел как математикой и словесностью, так и некоторыми другими науками. Научился соблюдать правила приличия, но так и не умел, до сих пор, поддержать даже самый лёгкий светский разговор. Развратное общество было скучно Сергею Филипповичу, он тяготился двуличием света во время пышных приёмов.