Читать «Крепостной шпион» онлайн - страница 233

Аглая в чёрной расстёгнутой шубке распахивала ворота, и полковник хотел сказать ей что-нибудь на прощание, что-нибудь ласковое, но увидел вдруг в чёрно-белом месиве из земли и снега что-то блеснуло. Знакомый предмет, будто видение. Яркий блик под бьющим копытом лошади в свежем снегу. Предмет из другого мира, из прошлого, совершенно неуместный здесь и сейчас.

Пашкевич, натягивая поводья, наклонился, ощутил новый приступ головокружения, протянул руку. В снегу сверкала звезда. Такую же пятиугольную серебряную звезду с двумя скрещёнными змейками на центральном круге много лет назад он приколол к отвороту одного из своих костюмов. Тогда Генриха с позором изгнали из членов «Пятиугольника». Константин Эммануилович лично сорвал звезду с платья.

Полковник соскочил с лошади и поднял звезду, сжал её в кулаке. «По всей вероятности, знак был потерян одним из нападавших бандитов, — подумал он. — Но это совершенно не представимо. Меня выгнали за мелочь, меня, столько сделавшего для общества, вышвырнули как шелудивого пса. Лишили нагрудного знака только за то, что в течение двух недель я пятерых на дуэли зарезал. А здесь откровенные бандиты, злодеи. Нужно разобраться в этом».

Вскочив снова в седло, Генрих жестоко ударил шпорами в бока отдохнувшего за ночь скакуна, и полетел по зимней дороге, мысленно возвращаясь к случайно заколотой им молодой женщине. Он был поражён тем, что даже от мысленного прикосновения сердце забилось и защемило в груди. Генрих попытался представить себе её лицо и неожиданно увидел его, будто в бреду на фоне белого зимнего неба. Он готов был боготворить это лицо.

Глава 2

Мелькнули, как во сне, белый неподвижный лес, пустая дорога. Промёрзший и отупевший от головной боли, Генрих Пашкевич соскочил с лошади, бросил поводья подоспевшему слуге и вошёл в тот дом, откуда началось вчера всё это сумасшедшее приключение.

В гостиной его встретил хозяин усадьбы, Антон Михайлович Шморгин.

   — Ну что, жива она? — насилу разжимая губы, спросил полковник.

Антон Михалыч кивнул и велел принести рюмку водки. Водку принесла та самая крепостная девчонка, что послужила причиной дуэли. Она же и оттирала шерстяными варежками закоченевшие руки Пашкевича. Полковник устроился в широком кресле, а девчонка стояла перед ним на коленях на полу, улыбалась, и быстрые детские ручки просто летали, возвращая подвижность окостеневшим на морозе пальцам.

   — Жива барыня, — рассказывала взахлёб девушка, — представляете, мы думали мёртвого человека в санях перевезли. Соседа. А она, во-первых, вовсе не сосед, а соседка, женщина, а во-вторых, кормящая.

«Болтливая какая у Антона дворня, — разгибая пальцы и чувствуя, как согревает его изнутри выпитая водка, отметил Пашкевич. — Распустил совсем. Разве можно, чтобы прислуга столько болтала?»

Антон Михалыч находился тут же рядом, также раскинувшись в кресле. Он смачно сопел в седоватые огромные усы, и всё пытался дополнить рассказ девчушки, но сбивался, кашлял и загибал белый холёные пальцы.