Читать «Крепостной шпион» онлайн - страница 159

   — Прости меня, друг мой Серёженька, — сказала Наталья Андреевна. — Всё, что угодно для тебя сделаю, но это вот я тебе как раз и не могу обещать. Не стану я спасать ни её, ни тебя.

Рука княгини в последний раз дотронулась до раскалённого лба умирающего, но уже следующим движением поправила сбившееся ожерелье на собственной открытой груди.

   — Ни её, ни тебя… — повторила женщина и вышла из комнаты.

Глава 5

Если в Петербурге было сумрачно и уже холодно, то, в тоже время, во всей Новгородской губернии царило настоящее Бабье лето. Было сухо и коляску на дороге можно было заметить задолго до её приближения по облаку поднятой пыли. Но никто в этот утренний час в усадьбе Ивана Бурсы не удивился появлению нежданных гостей.

Беспрепятственно коляска проскочила первые ворота, пролетела по парку мимо белого флигеля. Диким воплем возница спугнул лебедей на пруду, потом спрыгнул, растворил небольшие внутренние ворота, и во двор въехала открытая коляска, запряжённая чёрным худым жеребцом.

Управлял коляской штабс-капитан уланского полка в отставке Михаил Львович Растегаев. А на скамейке сзади, прикрывая лицо от солнца, сидела женщина. Сразу бросались в глаза её высокая причёска и дорогое дорожное платье.

Бросив вожжи, Растегаев ловким одним прыжком оказался на земле, хлопнул ладонью лошадь по ребристому боку, одёрнул фалды и закричал:

   — Эй, скоты, доложите барину вашему, что приехали Михаил Львович собственной персоной с сюрпризом.

Микешка-лакей, растворивший на шум парадные двери, боязливо на это кивнул и побежал внутрь дома.

   — Девушку прими́те у себя, черти, — крикнул Растеряев, — утомилась она с дороги. Она хоть и не барышня, но дорогого стоит. — И добавил ещё громче, проходя в дом: — И лошадь накормить!

Но Ивану Кузьмичу Бурсе было теперь не до гостей. Он лежал в распущенном китайском халате на мягком диване и курил сигару тогда, как Нюрка, крепостная девка, из соответствующим образом вышколенных для развлечения, одетая в красный сарафан, тугие нитяные чулки и туфли на квадратных каблуках, стояла перед ним на коленях и, зачерпывая из тазика рукой подогретую целебную глину, массировать пухлое белое колено барина. Ноздри раздувались от горячего дыхания, а большие карие глаза маслились.

   — Ты это, не дави! Ты нежно, нежно работай, — проговорил Иван Кузьмич, — нежно, бесье отродье! А не будешь хорошо делать, высеку.

   — Я стараюсь, барин, — обиженно промурлыкала Нюрка.

Она зачерпнула ещё глины, и сильно намазала колено, сдавила его с двух сторон ладонями. Тело Ивана Кузьмича дёрнулось от сладостной боли, рот с плохими зубами приоткрылся и тотчас сдавился в бурую складку. А у Нюрки из края рта побежала белая струйка слюны — каждый раз причиняя боль барину, она должна была испытывать тоже ощущение.

В этот момент в дверях появился Микешка. Замерев меж золочёных створок, лакей, робея и пятясь назад доложил: