Читать «МОРЕ-bata» онлайн - страница 9
User
— Сигнальщик! Пишите на головной катер: «Промерить глубины справа у мыса Ларина. Двигаться осторожно — толчками. Судовой ход обвеховать».
— Сядет, — усомнился Выра. — На карте наименьшая глубина — восемь десятых метра...
— Карты у егерей тоже есть, — охотно отозвался Терский. — Потому, как видишь, туда не стреляют...
Полуобняв лейтенанта, комдив объяснил, что тевтонская пунктуальность не учитывает высоты прилива.
— Разве они не видят колебаний уровня моря?
— Егеря — не моряки. Видят, конечно, а карта важнее. Раз показана отмель — ахтунг — фарватера нет и нечего тратить снаряды.
Лейтенант только теперь понял, для чего в штабе составили график прилива, вычислив высоту и время наступления самой полной воды. Но на него вдруг пахнуло сложным букетом из одеколона, трубочного табака и мускатного ореха. Сквозь ароматный камуфляж всё равно пробивался другой, более знакомый дух. И говорил комдив замедленно, с присловьем «пн-те» в каждой фразе.
«Когда только успел? — поразился Выра. — Неужто из фляжки, прямо на мостике?»
Тут бы ему уточнить неофициальным порядком мнение начальства по поводу того, кто сбил вражеские самолеты, подчеркнув, как важно педагогически признать заслуги «невезучего» экипажа. Момент был самый подходящий. Удобнее не придумаешь. Но лейтенант, решительно отстранившись от размякшего собеседника, доложил, что ветер после поворота стал боковым и относит дымовую завесу.
— Ваше решение? — нехорошо усмехнулся Терский.
— Повернуть обратно и добавить дыма, вызывая огонь на себя...
Флагманский катер швартовался последним, когда транспортные средства со вскрытыми грузовыми люками уже рассредоточились у причалов.
Глава 2
Абрам-корга снялась с якоря
За несколько суматошных и беззаботных дней Артём Чеголин вернулся из лета в зиму. Поезда и самолеты везли его к северу. Позади остались олеандры под распахнутыми окнами курсантского кубрика, и дальше всё отступало, как в фильме, который, смеха ради, крутят задом наперед. Киевские каштаны ещё по-весеннему выбросили белые свечи соцветий, а в Ленинграде только лишь обнажилась земля. «Сашкин сад» у Адмиралтейства был закрыт на просушку, н кроны деревьев с едва заметным зеленым дымком ёжились от промозглого дыхания Ладоги. И вот за окном плацкартного вагона уже карельские ели, припудренные поземкой, быстрая Кола в ледяном корыте припая. На муарово-белых её берегах торчала щетинка карликовых берез. Кола текла в Баренцево море, и название флота — Северный, — потеряв оттенок географической абстракции, сразу стало вполне осязаемым.
