Читать «МОРЕ-bata» онлайн - страница 174
User
— Товарищ старший лейтенант, — возник на пороге вестовой Бирюков, который являлся также и санитаром. — Заместитель командира просит срочно прибыть в каюту старшин.
Сверхсрочники во главе с боцманом размещались в корме, и внутреннего перехода к ним на сторожевике не существовало. Клевцов не мог придумать более ехидной вводной. Повидимому, в этом и заключался обещанный им курс лечения. Роману больше всего хотелось послать шутника куда подальше, но отныне его просьба стала приказанием, и доктор вынужден был подчиниться. Тем более пора было совершить врачебный «обход» единственного и весьма своенравного пациента.
Стоячий воздух в наглухо задраенной каюте больного был настоян на табачном дыме с острой примесью лекарств. Мочалов прислушался — тихо, включил торопливо свет и увидел: одеяло откинуто, нет рыжего реглана. Наплевав на медицину, Выра находился на мостике.
Раздосадованный, подавленный, перебирая в памяти грозные осложнения болезни — абсцессы, отеки, гангрену легких, экссудативный плеврит, пневмосклероз — мало ли что может выкинуть ослабленный, переохлажденный организм, доктор выскочил на верхнюю палубу, надеясь перебежать в каюту старшин. Роман простить себе не мог, что раньше не посоветовался с заместителем командира.
В узком пространстве между первой дымовой трубой и бортовыми надстройками клокотала вода, ручьями скатываясь в дырки шпигатов. Мочалов ухватился за скользящую рукоять штормового леера и вдруг ощутил, что стальной трос, жестко закрепленный между надстройками, конвульсивно дергаясь, провисал, а потом обтягивался струной. Корпус сторожевика, несмотря на коробчатый киль и прочные ребра из фасонных тавровых балок, прогибался наподобие позвоночника. Доктор с удивительной ясностью представил гимнастику корабля под действием сгибательных контрактур: вот выгиб, как при наклоне вперед, — кифоз, затем обратный прогиб — лордоз. Медицинские термины не успокаивали Романа, наоборот, подчеркивали, что для престарелого «Торока» такие упражнения чреваты летальным исходом.
— Назад! — вдруг заорал палубный динамик жестяным голосом. — По верхней палубе не ходить!
Выра закашлялся в микрофон, и палубная трансляция вторила многократно усиленным утробным грохотом. Мочалов повернул назад, ощущая себя не врачом, а какой-нибудь бледной спирохетой. Не стоило разговаривать с Виктором Клевцовым. Заместитель командира не станет увещевать больного Выру, когда речь идет о судьбе корабля. Пустой желудок Романа, подскочив, вытолкнул горькую желчь, а волна аккуратно слизнула её, наводя свой порядок на палубе.
В каюте Мочалов попытался расслабиться, призывая дремоту. Он никак не думал, что настырный Клевцов захочет настоять на своем. Минут через двадцать внезапно врубился верхний свет, и прозвучала хлесткая команда:
— Встать!
— Выполняется последнее приказание — с палубы завернули обратно...
— А как насчет клятвы Гиппократа? — нехорошо усмехнулся Клевцов, мокрый насквозь. — Теперь и ходить недалеко. Больной доставлен в кают-компанию.
