Читать «МОРЕ-bata» онлайн - страница 166

А всего горше было по приезде на место. Сопляком бы куда ни шло, можно и зайцем на трамвае, но кон­дукторша станет срамить флотскую форму. И Яков двинулся пехом. По сторонам пути тянулись заборы, за ними переплет толстых труб, и в нос шибало вонью, а сквозь неё чудилось привычное: разогретый мазут, минеральное масло, веретёнка, каленый металл — точ­но так и на корабле. Рочин принюхался и впервые за­тосковал. Куда поехал? Зачем?

У трамвайного кольца город отступил. Справа за­блестело теплое море, а по всей округе разбежались вышки. Сквозные вышки в переплете железных ферм, высокие, как мачты, створились и отступали, точно эскадры маневрировали по степи. И Яков подумал, что «Торок», верно, в походе, сняты чехлы с орудий и дульные пробки, а навстречь летят брызги и зали­вают стволы. Соленые брызги. Только отвернись — и, пожалуйста, ржавчина. Долго ли пушку загубить?

То ли усталость брала свое, то ли просто брюхо за­бунтовало от скудного дорожного корма, — всю дорогу ел печеную картоху с огурцами и кукурузные початки с блестящими, как зубы, зернами, — а на душе у Рочина стало смутно, и он почти не удивился, услышав рыдание медных труб. Несли на плечах обтянутый кумачом гроб. На крышке морская фуражка и кортик. Во главе венки и награды на красных подушечках.

— Кого провожают? — спросил Яков у случивше­гося рядом мичмана, но тут у подъезда в сторонке за­метил знакомый «оппель» с помятыми крыльями и вы­битым лобовым стеклом. Всё стало ясно и так.

— Машину нашли в кювете, — объяснил мичман. — Самого за рулем, а затылок разбит. Похоже — гаечным ключом...

— Пассажиры?

— Он всегда подвозил, никому не отказывал.

— На что польстились?

— Обыкновенно: деньги, документы и с тужурки ордена...

— А эти? — показал Яков на красные подушечки.

— Взаймы собрали — шапкой по кругу...

Всякое бывало в бурной судьбе Бориса Александ­ровича Терского. Его щедро награждали, опять же за дело лишали всего, и всё возвращалось, потому что был он, несмотря ни на что, лихим и знающим моря­ком. Главное, он умел побеждать, даже в «ботиках» на Рыбачьем. И вот уже не вернуть ему ничего.

Почётный караул салютовал залпами из карабинов, но холостые винтовочные выстрелы звучали жидко. И бывший старшина первой статьи Яков Рочин тоже бро­сил в могилу горсть сухого гравия. От себя бросил, от командира, капитана третьего ранга Выры, который помогал списываться с покойным «капразом», от гид­роакустика Захара Тетехина, от всей братвы, оставшейся в живых потому, может, что повезло им на­браться у покойника ума-разума. Камешки стукнули по крышке гроба с гулким откатом и отозвались в ду­ше старшины залпом главного калибра. Потом Яков повернулся и двинул к вокзалу, обратно пешком. По дороге читал объявления: «Требуются... требуются...» Гораздо труднее было найти крышу над головой.